Король смеха. Аркадий Аверченко

кабинет, озираясь, тихо вошел депутат Карнаухий.

      Он подошел к столу, придвинув к себе стул, сел лицом к лицу с издателем и, прищурившись, молча стал смотреть в издателево лицо.

      Издатель подпер голову руками, облокотился на стол и тоже долго, будто любуясь, смотрел в красное широкое лицо своего гостя.

      – Ха-ха-ха! – раскатился издатель неожиданным хохотом.

      – Хо-хо-хо! – затрясся всем своим грузным телом Карнаухий.

      – Хи-хи-хи!

      – Го-го-го!

      – Хе!

      – Гы!

      – Да и ловкач же ты, Карнаухий!

      Сквозь душивший его хохот Карнаухий скромно заявил:

      – Чего ж ловкач… Как условлено, так и сделано. Доне муа того кельк-шозу, который в той железной щикатулке лежит!

      Издатель улыбнулся.

      – Как условлено?

      – А то ж!

      Издатель встал, открыл шкапчик, вынул несколько кредиток и, осмотревшись, сунул их в руку Карнаухому.

      – Эге! Да тут четвертной не хватает!

      – А ты министрам кулак показывал, как я просил? Нет? То-то и оно, брат. Ежели бы показал, так я, тово… Я честный – получай полностью! А раз не показал – согласись сам, брат Карнаухий…

      – Да их никого и не было в ложе.

      – Ну, что ж делать – значит, мое такое счастье!

      Карнаухий крякнул, покачал укоризненно головой, сунул деньги в карман и взялся за шапку.

      – Постой, брат, – остановил его издатель, потирая лоб. – Ты ведь, тово… Исключен на пять заседаний? Это хорошо, брат… Так и нужно. Пока ты забудешься. А там я б тебе еще работку дал. Скажи… не мог бы ты какого-нибудь октябриста на дуэль вызвать?

      – Так я его лучше просто отдую, – добродушно сказал Карнаухий.

      – Ну, вот… Придумал тоже! Дуэль – это дело благородное, а то – черт знает что – драка.

      Карнаухий пощелкал пальцами, почесал темя и согласился:

      – Что ж, можно и дуэль. На дуэль своя цена будет. Сами знаете…

      – Не обижу. Только ты какой-нибудь благовидный предлог придумай… Подойди, например, к нему и привяжись: «Ты чего мне вчера на пиджак плюнул? Дрянь ты октябристская!» Можешь толкнуть его даже.

      – А ежели он не обидится?

      – Ну, как не обидится. Обидится. А потом, значит, ты сделай так…

* * *

      Долго в кабинете слышался шепот издателя и гудящий бас Карнаухого.

      Провожая его, издатель сделал страшное лицо и сказал:

      – Только ради Создателя – чтобы ни редактор, ни сотрудники ничего не знали… Они меня съедят.

      – Эге!

      Когда Карнаухий вышел на улицу, к нему подскочил веселый, сытый газетчик и крикнул:

      – Грандиозный скандал! Исключение депутата Карнаухого на пять заседаний!!

      Карнаухий улыбнулся и добродушно проворчал:

      – Тоже кормитесь, черти?!

      Господин Цацкин

      Мое первое с ним знакомство произошло после того, как он, вылетев из окна второго этажа, пролетел мимо окна первого этажа, где я в это время жил, и упал на мостовую.

      Я выглянул из своего окна