Тридцать один. Огневик. Роман Смеклоф

Оливье довольно рассмеялся.

      – Хоть чему-то ты быстро учишься, черепаха замороженная, – радостно заметил он.

      – Второе условие? – прервал его веселье Евлампий.

      – Без самодеятельности! Всё делать так, как я скажу!

      Я открыл было рот, но вовремя вспомнил про договорённость и молча поднял правую руку.

      – Отлично, – сказал хранитель. – Подойди к зеркалу.

      Я подчинился. Приблизился к оправе из чёрного дерева на колесиках, и с отвращением посмотрел на своё отражение. Оливье заливисто заржал.

      Посмеяться было над чем. Костюм плотно облегал тощее тело. Штаны больше походили на чулки, а верх даже самые дикие модники не назвали бы мантией. Она едва не лопалась на груди,  но не прикрывала ввалившегося бледного живота.

      – На приёме будет фурор, – с трудом выговорил Оливье, потешаясь над костюмом.

      – Мастер Оливье! – не выдержал голем.

      – Ладно. Мы же на одной цепи, – сдался хранитель. – Положи левую руку на правое плечо, а правую на левое. Три и тащи рукава вниз.

      Я потёр, и мантия преобразилась. Штанины вытянулись и расширились. Рукава удлинились. Верхняя часть костюма стала просторной. Разгладилась, заблестев дорогой тканью.

      – Отлично! – обрадовался голем. – Ни в жизнь не скажешь, что жреческая мантия.

      – Да, – согласился Оливье. – Подходящий макинтош.

      Я не противоречил. Впервые похожу на волшебника.

      – Хорош любоваться, – разрушил фантазии Оливье. – Беги на камбуз. Бери только то, что я скажу. Мы им такое приготовим, что они заикаться начнут.

      Оторвавшись от зеркала, я поднял правую руку и двинул к выходу. Тучи на витраже разошлись, оголив тёмную безобразную фигуру, яростно разрывающую чёрную цепь.

      Ирина ждала у двери, в нетерпении переступая с ноги на ногу. Увидев меня, она заговорила о нехватке времени, но осеклась.

      – Блестяще! – воскликнула она. – Придворные остолбенеют.

      – Благодарю, – кивнул я, и, понукаемый големом, поклонился и добавил. – За столь лестный комплимент.

      Ирина снова раскраснелась.

      – Идёмте. Мы долго возились, следует поторопиться, – вмешался голем.

      На кухне я первым делом взял книгу рецептов.

      – Из-за болтовни этого вероломного валуна, нам действительно придётся брать синий перец. У меня припрятано немного на верхней полке, между мускатом и имбирем, – скупо заметил Оливье и, задумчиво пожевав губу, прибавил. – Прихвати молоко птицы Рух. Маленький пузырек бери. Куда большой тащишь, ты чего в нём купаться собрался?

      – А зачем оно? – прошептал я.

      – Темнота, – протянул Оливье. – Из молока птицы Рух готовят самое лучшее суфле. Какой прием без суфле?

      – Вместо праздничного торта, – догадался я, – Мы ведь с королями не церемонимся!

      – Что вы говорите? – уточнила Ирина.

      – Простите, госпожа, но его лучше не отвлекать, – вмешался Евлампий. – Он продумывает меню.

      – Ой, – всполошилась помощница. – Я хотела задать пару вопросов об убийстве…

      – Позже…

      – Не отвлекайтесь, –