Тридцать один. Огневик. Роман Смеклоф

глядя на помощницу, я проскользнул в дядины покои, запер дверь и прислонился к ней спиной.

      Глава 2. На одной цепи

      – Какого поглотителя тебе надо в моём кабинете, сухопутный блохонос? – подал голос Оливье.

      Я перевёл дыхание, глубоко вдохнул и уверенно произнес:

      – Мы на одной цепи, и если ее снять, освободимся!

      – Вполне вероятно, – откликнулся голем.

      Хранитель вкуса промолчал.

      Решив, что он готов слушать, я продолжил.

      – Скажи, где символ свободы, и я освобожу нас!

      В ответ Оливье засмеялся. Протяжно, истерично. Безумно.

      – Как? Отдашь Сычу? – проблеял он.

      – Нет, – возмутился я. – Сниму ошейник.

      – Думаешь, – взвизгнул он, – я об этом не подумал? Да, я тысячу раз проклял свою жадность!

      – Зачем? – не понял я.

      – Ты жалкий орк!

      – Прекратите оскорбления! – закричал голем.

      – Я его похвалил! – ответил Оливье.

      Голем вздохнул.

      – У вас нет символа свободы? – разочарованно спросил он.

      – Конечно, нет, – захрипел хранитель. – Если бы был, я давно бы предложил им воспользоваться!

      – Почему вы не сознались? – разозлился я.

      – Зачем? – удивился Оливье. – Твои умалишенные родственнички все нервы мне вымотали! Продай артефакт! Продай артефакт! Ну, продай артефакт! Две цены даем! – передразнил он. – Чтоб они на век кости просалили.

      – Но почему вы не продали? – закричал я.

      – Потому что, его уже не было! – отмахнулся хранитель вкуса. – Они опоздали, я его обменял.

      – На что? – не поверил я.

      – На рецепт.

      – Чего? – озверел я.

      – Каменного салата.

      Я не верил ушам. Безумец променял ценнейший артефакт на салат. Я убью его!

      – Каменный салат? – удивился Евлампий. – Его рецепт утерян с гибелью Стародола!

      – Именно, – воодушевился Оливье. – Я единственный из ныне живущих знаю его.

      – Но как? – воскликнул голем.

      Я замахал руками, пытаясь схватить хранителя, но пальцы прошли насквозь. Я взвыл от бессильной ярости.

      – Вызвали дух главного королевского повара Стародола, – игнорируя попытки сцапать его, ответил Оливье. – Он всё выболтал. В бездне междумирья скучно, а потрепаться хочется. Я, признаться, хотел расплатиться деньгами, но у меня не хватило, у этих гальюнных прихвостней бешеные цены. Пришлось оставить в залог символ свободы!

      – Так, – строго сказал голем. – Люсьен, прекрати глупить и уймись!

      – Я убью его! – проревел я, колотя себя по плечу.

      Дядя ядовито усмехнулся, глядя на мои тщетные попытки.

      – Пожалуйста, – продолжал Евлампий. – Давайте успокоимся и всё обсудим!

      – Что? – заорал я. – Он поменял единственный шанс освободиться на салат!

      – Он уникальный, – парировал Оливье. – Твоя свобода не стоит даже его соуса!

      Я снова взвыл.

      – Спокойно, – скомандовал голем. – Мы всё исправим.

      – Не уверен, –