Истории жизни (сборник). Анна Гавальда

ее родинок, и официант, подойдя принять заказ, спросил, не иглоукалыватель ли я. Я не понимал, что именно со мной случилось, но чувствовал, что это очень серьезно! Несколько дней я был самим собой. Я был просто я. С ней я сам себе казался хорошим человеком… Вот так, просто и ясно. Я и не знал, что могу быть хорошим человеком.

      Я любил эту женщину. Любил Матильду. Любил звук ее голоса, ее острый ум, ее смех, ее взгляд на мир, ее фатализм, свойственный людям, которые много путешествуют по свету. Любил ее смех, любознательность, скромность, ее позвоночник, полноватые бедра, молчаливость, нежность и… все остальное. Все… Все. Я молился, чтобы она не смогла больше жить без меня. Я не думал о последствиях. Я только что открыл для себя, что жить гораздо веселее, если ты счастлив. Мне понадобилось сорок два года, чтобы сделать это открытие, и я пребывал в таком восхищении, что запрещал себе портить удовольствие, заглядывая в будущее. Я был похож на волхва, увидевшего чудо в яслях…

      Он снова налил нам выпить.

      – С этого момента я и стал трудоголиком – workoholic, как говорят американцы. Почти все время проводил на работе. Приходил раньше всех, а уходил последним. Работал по субботам, а по воскресеньям, дома, места себе не находил. Хватался за все что попало. Я таки урвал тот тайваньский контракт и получил большую свободу маневра. Пользовался этим, предлагая все новые и новые проекты. Более или менее приемлемые. И всему этому, всем этим бессмысленным часам, дням было единственное объяснение: я надеялся, что она позвонит.

      Где-то на этой планете находилась женщина – может, в двух шагах, а может, в десяти тысячах километров, и единственное, что имело значение, – чтобы она могла мне позвонить.

      Я верил. Я был полон сил. Думаю, я был счастлив в то время, потому что знал: пусть мы не вместе, она существует. Само по себе это уже было чудом.

      Она дала о себе знать за несколько дней до Рождества. Собиралась приехать в Париж и спрашивала, сможем ли мы пообедать вместе на следующей неделе. Мы назначили встречу в том же маленьком винном баре, только вот лето уже прошло, и когда она захотела взять меня за руку, я поспешно ее отдернул. «Вас что, здесь знают?» – спросила она, морща носик.

      Я оскорбил ее. И чувствовал себя несчастным. Я протянул ей руку, но она не сделала ответного движения. Время шло, а мы все еще были не вместе. Тем же вечером мы встретились в той же гостинице, только в другом номере, и я смог наконец прикоснуться к ее волосам и ожил.

      Я… Я любил заниматься с ней любовью.

      Назавтра мы встретились там же и на следующий день тоже… Был канун Рождества, близилось расставание, я хотел спросить ее о планах, но не смел. Страх был сильнее меня. От него так сводило живот, что я даже улыбнуться ей не мог.

      Она сидела на кровати. Я прижался к ней, положив голову ей на колени.

      – Что с нами будет? – спросила она.

      Я промолчал.

      – Знаете, когда вы ушли вчера посреди ночи, оставив меня одну в этой комнате, я сказала себе, что такого больше не будет. Никогда, слышите? Никогда… Я оделась и вышла. Я не знала, куда пойти. Я не