Истории жизни (сборник). Анна Гавальда

вернулась улыбка.

      – Это неправда?

      Черт, во что я вляпался?

      – Нет, да, нет, Боже, да какое это имеет значение… Я имею в виду, что никаких проблем нет… Я… There is NO problem, I am fine![13]

      Думаю, все они веселились от души, глядя на меня. И толстяк Сингх, и его свита, и девушка.

      Она не попыталась меня подбодрить:

      – Так это правда или нет?

      – Неправда, – солгал я.

      – Слава Богу! А то вы меня напугали…

      «Чертовка», – подумал я.

      Она отправила меня в нокаут.

      – И что было потом?

      – Мы вернулись к работе. Как настоящие профи. Так, словно ничего не случилось. Я был весь мокрый. Мне казалось, что меня ударило током высокого напряжения, мне и правда было несладко. Я не смотрел на нее. Не хотел на нее смотреть. Хотел, чтобы ее вообще не было. Не мог заставить себя повернуться к ней. Мечтал, чтобы она куда-нибудь провалилась, и я вместе с ней. И чем больше я ее игнорировал, тем сильнее влюблялся. Все было именно так, как я тебе говорил: я заболел. Знаешь, как бывает… Ты чихаешь. Один раз. Второй. У тебя начинается озноб – и вот, нате вам. А дальше уже ничего не поделаешь, дело сделано. Со мной тогда произошло нечто подобное: я попался, я пропал. Надежды на спасение не было, и когда она переводила мне слова Сингха, я зарывался с головой в лежавшие передо мной на столе бумаги. Она, вероятно, здорово развлекалась. Эта пытка длилась почти три часа… Что с тобой? Замерзла?

      – Чуть-чуть, но я в порядке, в порядке… Продолжайте. Что случилось потом?

      Он наклонился ко мне, помог поправить плед…

      – А ничего. Потом… Я же говорил тебе, что тогда пережил лучшее… Потом я… Это было… Потом все было далеко не так весело.

      – Но не сразу.

      – Нет. Не сразу. Было еще кое-что… Но все то время, что мы потом провели вместе, казалось мне украденным…

      – У кого?

      – У кого? Или у чего? Если бы я только знал…

      Итак, после встречи я сложил бумаги и завинтил колпачок на ручке. Встал, пожал руку моим мучителям и вышел. В лифте, когда закрылись двери, мне и вправду показалось, что я проваливаюсь в какую-то черную дыру. Я был опустошен, выжат, к глазам подступали слезы. Нервы сдавали, наверное… Я чувствовал себя таким ничтожным, таким одиноким… Да, это главное – одиноким. Я вернулся в свой номер в гостинице, заказал виски, приготовил себе ванну. Я даже не знал ее имени. Я ничего о ней не знал. Перечислял, загибая пальцы, то, что мне было известно: она замечательно говорит по-английски. Она умна… Очень умна. Слишком умна? Ее познания в области техники, науки и черной металлургии просто ошеломили меня. Она брюнетка. Очень хорошенькая. Рост… Ну, примерно… 1 метр 66 сантиметров… Она надо мной посмеялась. Не носила обручального кольца, а под одеждой угадывался самый восхитительный в мире животик. Она… Что еще сказать? По мере того как остывала вода в ванне, таяли мои надежды.

      Вечером я отправился ужинать с партнерами из «Комекса». Ничего не ел. Кивал. Отвечал наугад да или нет. И думал только о ней.

      Постоянно, понимаешь?

      Он опустился на колени перед камином и медленно подкачал мехи.

      – Когда я вернулся в гостиницу, портье протянула мне ключ и записку. На бумажке

13

Никаких проблем. Я прекрасно себя чувствую (англ.).