Истории жизни (сборник). Анна Гавальда

старый хитрюга.

      – Гм, пахнет неплохо… Думаю, вам будет не хватать моей стряпни?

      – Да, тут ты права, но в остальном, спасибо большое… Испортила мне аппетит…

      – Неужели?

      – Точно-точно.

      – Как вы меня напугали!

      – Но я все-таки попробую эти восхитительные спагетти…

      Он подцепил вилкой ком слипшихся макаронин.

      – Э-э-э, как это говорится? Al dente[6].

      Я смеялась.

      – Люблю, когда ты смеешься.

      Мы долго сидели молча.

      – Вы обиделись?

      – Нет, скорее растерян…

      – Мне очень жаль.

      – У меня такое чувство, что я чего-то не понимаю. Огромный клубок, который я не в силах распутать…

      – Я хотела…

      – Помолчи. Дай мне сказать. Я должен разобраться. Это очень важно. Не знаю, сможешь ли ты понять меня, но хоть выслушай. Я должен потянуть за ниточку, но не знаю за какую. Не представляю, как и с чего начать. Боже, все так сложно… Потяни я слишком сильно или не за ту нитку, все еще больше запутается. Так запутается, что я ничего больше не смогу сделать и увязну окончательно. Понимаешь, Хлоя, моя жизнь, вся моя жизнь – это клубок, точно сжатый кулак. Вот он я, весь тут, перед тобой, сижу на этой кухне. Мне шестьдесят пять лет. Я ни на что не гожусь. Я тот старый дурак, которому ты только что так всыпала. Я ничего не понял, я так никогда и не поднялся на седьмой этаж. Я испугался собственной тени и вот к чему пришел. Смерть близка… Нет, прошу тебя, не перебивай… Не сейчас. Позволь мне разжать кулак. Хоть чуть-чуть.

      Я долила вина в стаканы.

      – Начну с самого несправедливого, с самого жестокого… С тебя…

      Он откинулся на спинку стула.

      – Когда я впервые тебя увидел, ты была вся синяя. Помню, это произвело на меня впечатление. Ты стояла в проеме этой двери… Адриан поддерживал тебя, и ты протянула мне скрюченную от холода руку. Ты не могла ни пальцем шевельнуть, ни слова вымолвить, и я пожал твою ладонь в знак приветствия, и на твоем запястье остались белые следы от моих пальцев. Разволновавшейся Сюзанне Адриан со смехом сказал: «Я привел вам Штрумпфетку[7]!» Потом он отнес тебя наверх и положил в горяченную ванну. Сколько ты там пролежала? Не помню, зато помню, как Адриан все повторял и повторял матери: «Спокойствие, мама, спокойствие! Как только она сварится, мы сядем за стол!» Мы действительно хотели есть – я, во всяком случае. Ты меня знаешь, знаешь, какими бывают оголодавшие старые дураки… Я уже готов был потребовать, чтобы подавали ужин без вас, – но тут ты появилась, одетая в старый халат Сюзанны, с мокрыми волосами и застенчивой улыбкой на лице.

      Зато щеки у тебя были красные-красные, просто пунцовые…

      За едой вы рассказали, что стояли в очереди в кинотеатр, чтобы посмотреть «Воскресенье за городом», но билетов не хватило, и Адриан, выпендрежник – это семейная черта! – предложил тебе провести воскресенье за городом… и отправиться туда на его мотоцикле. Решать нужно было немедленно – и ты согласилась, потому и заледенела: под плащом у

6

Здесь: В самый раз (ит.).

7

Штрумпфы – маленькие синие человечки, герои популярного в 1950-х гг. мультфильма Пейо, говорящие на тарабарском языке.