Брелок с тайным посланием. Генрих Генрихович Кранц

живота растет чувство собственной исключительности. Он, можно сказать, сделал то, о чем люди мечтали давным-давно. Теперь его должны показывать по телевизору, о нем должны писать в газетах, а все одноклассники, в том числе и Света Рябчикова, которая ему очень нравилась, должны сдувать с него пылинки! Он представил себе газетные заголовки: «Великий Лешкин изучил язык машин!», «Ученик 4-го «Б» открыл тайну механизмов!». «Гений Лешкин проник в область непознанного!». От этих мыслей у него сладко закружилась голова, ему захотелось встать, подойти к зеркалу и всмотреться в собственное изображение. Может, у него во внешности уже заметно нечто великое и гениальное? Например, глаза мерцают нездешним светом? Или из ушей идет дым?

      Он бы так и сделал, если бы внезапно не прозвонил телефон и облако величия, уже окутавшее его с головы до ног, куда-то улетучилось.

      Звонила мама:

      – Ты сделал уроки?

      – Почти…– пискнул Лешкин.

      – Давай доделывай! – сказала мама. – Я буду через час. Нас пригласили на день рождения к Фроловым. Так что ты должен быть готов.

      «Ура!» – едва не закричал Лешкин. Он любил ездить к Фроловым, которые жили за городом. У Игорька Фролова была «Соньки Плейстешн», коньки и клюшки. Если лед еще не растаял, они смогут погонять в хоккей, поиграть в «РАДУЛОВА ПРОТИВ КОВАЛЬЧУКА», а потом устроить зарубу в «Сони».

      – Через час буду готов! – пообещал Лешкин.

      – Хорошо, я на три заказываю такси.

      Лешкин положил трубку и помчался к себе в комнату. Пока он бежал к себе за стол, желание делать уроки было почти нестерпимым. Но как только он уселся, открыл портфель и достал учебники, желание куда-то испарилось. Вместо этого им снова завладели мысли о брелоке. Лешкин вдруг начал фантазировать о том, что его пригласят на телевидение и его увидит папа.

      – Это мой сын! – закричит он, и все его друзья, дрейфующие на льдине, прибегут к нему в палатку.

      Папа нальет им чаю, откроет припасенную банку сгущенку и глаза его будут сиять горделивым блеском. Вот какой у него сын! Герой! Настоящий волшебник!

      И тут Лешкин представил себе, что ведущий ( например, это будет Ваня Ургант), спросит у него, каким образом он творит чудеса. И что ему тогда делать? Вынуть из кармана брелок и сказать

      – Нажмите на кнопку, и вы услышите, как говорят машины!

      – И это все? – усмехнется Ургант. – А в чем же тогда заключается ваша роль? В чем волшебство? Чтобы нажимать кнопку? Так кнопку нажимать все умеют! Значит, вы здесь не при чем – все дело в брелоке! – и взгляд Урганта будет насмешливым и лукавым, и все сидящие в зале будут снисходительно улыбаться – дескать, эх ты, Лешкин! Мы-то думали, что ты волшебник, а ты просто нашел брелок! И все папины друзья, сидящие у телевизора, будут коситься на папу и думать: «Да, а твой сын никакой не волшебник, а маленький обманщик!». И папе будет ужасно стыдно, и когда они разойдутся, он схватит недоеденную банку со сгущенкой и бросит ее в снег. И желтое молочное пятно растечется по льду жидкой лужицей…

      Представив