Брелок с тайным посланием. Генрих Генрихович Кранц

сахар, хрупким, толстым, ломким, острым как нож. И Лешкин тоже ему расскажет. Про все-все… О друзьях, о школе, о родителях Юрки Шмагина. И о найденном брелоке…

      Он лежал и думал, слыша, как в маминой спальне бубнит телевизор. Мама перед сном всегда смотрела телевизор. Потом выключатель клацнул– мама погасила торшер.

      Лешкин полежал несколько минут. Во дворе было тихо, только где-то время от времени скрипела под ветром ветка. Лешкин встал и на цыпочках подкрался к столу, открыл ящик.

      Брелок был теплым, лампочки на панели горели как две подсвеченные огнем капли.

      Откинув штору, он уселся на подоконник, прижался лицом к стеклу. Двор сочился теплыми огнями, снежная влага носилась в воздухе, подбрасываемая раскачивающимися ветками. Ветер хороводил во дворе, гнул ветки, гудел в водосточных трубах, сбрасывал с крыш подтаявшие глыбы льда. Только всего этого Лешкин не слышал. Вместо этого привычного шума в ушах стояла пронзительная, гулкая тишина, изредка прерываемая загадочными фразами.

      …– А у вас, Мося, что-то скрипит под левым крылом? Неужели не чувствуете? – проговорил тоненький, чуть дребезжащий голосок.

      – Уважаемая Кира, я же просил не называть меня Мосей. – недовольно ответил

      грустный голос.

      – А как же вас тогда называть? – насмешливо пробасил кто-то. – Это же ваше родное имя.

      – В самом деле, – пискнула Кира. – Не могу же я вас называть так, как хозяин?

      – Отчего же? – поддержал ее бас. – Давайте будем звать Мосю драндулетом? Или Колымагой?

      На мгновение во дворе все затихло, и Лешкин сжался от напряжения – как же Мося ответит?

      – Дорогой Мистер, или как вас там называют? Придет время, и вы тоже состаритесь. И над вами тоже будут смеяться! Или вы полагаете, что всегда будете таким же как сейчас?

      – Мне дряхлость не грозит! – торжествующе заявил Мистер. – Придет время, и меня отвезут на станцию, а оттуда я выйду как новенький.

      – И я тоже всегда буду прежней, – подхватила Кира. – Меня все любят и лелеют. Меня никогда не бросят.

      – Ладно, пусть будет так – вздохнул Мося. – Время рассудит…

      Он замолчал.

      Теперь Лешкин был абсолютно уверен – он случайно подслушал разговор автомобилей, стоящих у второго подъезда. Мося – это «Москвич» старика Кувалдина. Писклявая Кира – розовая «КИА» с нарисованными снежинками на капоте. Ее хозяйка – невысокая суетливая тетенька, которая всегда ходит в спортивной шапочке с помпончиком. Старик Кувалдин зовет ее Помпошей.

      А Мистер – не иначе, как директорский «Форд». Ишь, какой важный! И выпендрежный!

      Правая нога затекла, и Лешкин переменил позу. Он повернулся, и ему вдруг показалось, что в дверях блеснула полоска света. Проснулась мама?

      Он легким, кошачьим движением сиганул с подоконника и одним прыжком оказался в постели. Нажав на кнопку, отключил брелок и мир ночных звуков обступил его со всех сторон.

      В окне снова забился ветер, в соседней квартире заплакал ребенок – Лешкин слышал это через стенку. Он на сунул брелок под подушку, положил горячую щеку на