Брелок с тайным посланием. Генрих Генрихович Кранц

Мама называла его Директором.

      – Вот Директор дает! Весь двор перегородил! – говорила она утром, когда они спешили в школу, а директорский «Форд» торчал у выхода из парадной.

      Или «Директор уехал, а запах остался» –когда они шли следом за машиной, выпускающей из выхлопной трубы сизый дым.

      Директорский «Форд» был таким же, как и его владелец: большим, важным и неторопливым. Директор очень берег свою машину, всегда очищал крышу от снега, протирал стекла и зеркала. Наверное, если бы «Форд» был поменьше, он бы на ночь уносил его домой и отмывал в ванной до волшебного блеска. Но и без того «Форд» сиял как новенький. Не то, что «Москвич» старика Кувалдина.

      Вспомнив о «Москвиче», Лешкин тут же вспомнил о своей находке. Он вытащил брелок из кармана, положил его на стол и включил настольную лампу. Приблизил его к глазам и внимательно осмотрел. Ничего необычно в нем не было даже при пристальном осмотре. Если бы не два больших глазка, это был бы обыкновенный брелок.

      – Ты учишь уроки или сидишь просто так?

      Лешкин так увлекся брелоком, что не заметил, как в комнату вошла мама.

      – Конечно, учу! – сказал Лешкин, успев накрыть брелок ладонью. После этого он сдвинул ладонь вниз по столу, приоткрыл ящик с книгами и, сделав вид, что разглядывает книги, незаметно сунул его внутрь.

      – Выучишь, покажешь! – сказала мама и направилась к выходу.

      – Кстати, – сказала она, остановившись в дверях. – Папа прислал тебе весточку, так что выучи все хорошенько, иначе…– мама вздохнула. -… ты его очень расстроишь!

      – Письмо? От папы? – едва не закричал Лешкин. – Мама, что же ты молчала?

      Мама с улыбкой посмотрела на Лешкина.

      – Тсс! – она приложила палец к губам. – Вначале уроки, а потом письмо. Ты знаешь: нужно правильно расставлять приоритеты.

      И ушла, оставив Лешкина наедине со своими чувствами.

      Что такое приоритеты, Лешкин уже хорошо знал. Это к примеру, если ты приходишь из школы, то первым делом должен поесть, потом сделать уроки, а уже потом идти гулять. Но Лешкин считал, что кое-что можно поменять местами: например, поесть, погулять, а уже потом сделать уроки. Или даже так: вначале погулять, потом поесть, а уже потом сделать уроки. Ведь от перестановки слагаемых сумма не изменяется. Ведь так? Но мама никогда с ним не соглашалась. Вот если бы дома был папа, он бы его обязательно убедил!

      В последние годы Лешкин видел папу только на фотографии. Вот он худой, бородатый, стоит на фоне заснеженного ангара. А вот сидит в мотосанях вместе с друзьями – такими же веселыми, бородатыми. Видно, едут куда-то.

      Папа вот уже третий год работал в арктической экспедиции. Он изучал полярные льды, а все эти годы лед в связи с необычной погодой, был не таким, как всегда. И экспедиции нужно было успеть все зафиксировать: взять пробы, сделать анализы, сфотографировать, понять маршрут их передвижения, скорость таяния. Так что папе никак нельзя было отлучиться.

      Все это он знал со слов мамы, папа же писал скупо и коротко: «Идем в Игарку. Скоро весна. Все хорошо. Как вы? Лешкин,