Брелок с тайным посланием. Генрих Генрихович Кранц

он вытащил из свитера и уложил поверх. В таком виде он стал похож на Малыша, которого мучил Карлсон.

      Они с мамой вышли из дома позже, чем следовало.

      – Ну, вот, сейчас такси уедет, и мы будем с тобой здесь куковать до второго пришествия.

      – Никуда оно не уедет, – сказал Лешкин уверенным тоном. И добавил где-то услышанную фразу: – Клиент всегда прав…

      Мама тут же успокоилась. Они вышли со двора, и сразу увидели такси. Это был желтый, немного потрепанный «Шевроле» с пластмассовым квадратом на крыше, на котором чернели цифры телефона.

      – Вы, наверное, нас дожидаетесь? – сказала мама, открыв дверцу.

      Таксист – худой, хмурый дядька в красной куртке с полосками – нехотя кивнул.

      – Если вы заказывали такси на пятнадцать, а сейчас уже пятнадцать ноль семь, то, наверное, это вы.

      – Простите, пожалуйста. – сказала мама. – Это все сын – пока переоделся, пока собрался…

      Лешкину стало немного обидно – зачем это мама оправдывается? Да и переоделся он очень быстро.

      – Надо же, такой маленький, а уже не пунктуальный! – вздохнул таксист. – Как же ты в армии будешь служить?

      Он резко развернулся, злобно посигналив переходящей в неположенном месте парочке тинейджеров, и помчался во весь опор по проспекту.

      –…в армии никто тебя ждать не будет! Рота уйдет вперед, а ты останешься трепыхаться, как знамя на ветру…

      Страшилками про армию Лешкин был сыт по горло. В школе об этом постоянно говорил физрук Лев Алексеевич. Их послушать, армия только то и делают, что исправляют недостатки школьного и родительского воспитания. Капризных делают покладистыми. Нерях – аккуратистами. Грязнуль – чистюлями. Трусов – смелыми…А когда же она тогда воюет?

      Лешкин сидел у окна и вполуха слушал рассуждения таксиста.

      – Вот вы себе опоздали и вам хоть бы хны. А я если на красный хоть на секунду раньше проеду, Силачев тут же впаяет штраф. – вздохнул таксист. – С Силачевым, брат, не забалуешь.

      Они выехали на Московский проспект и ловко лавируя, помчались в бесконечном потоке машин. А что было, если бы он сейчас включил брелок? Какой бы шум вокруг поднялся!

      – А кто это такой – Силачев? Ваш начальник? – спросила мама.

      Таксист ухмыльнулся.

      – Силачев? Какой начальник! Хуже!..– он глубоко вздохнул. – Лежачий полицейский!

      Мама удивленно хмыкнула, посмотрела на Лешкина, словно спрашивая: «Что он такое говорит?».

      Таксист с довольным видом оглянулся.

      – Не понимаете?

      Лешкин пожал плечами.

      – Разве лежачий полицейский – это человек?

      – А как же! – засмеялся таксист. – Сейчас увидите…

      Он прибавил скорости и «Шевроле» завилял среди машин проворной рыбой. Лешкин сунул руку в карман и нащупал брелок. Он был теплый, даже горячий. Он хотел было вынул его из кармана, но вовремя вспомнил о сидящей рядом маме и разжал ладонь.