Амнезия, или Фанера над Парижем. Владимир Ильич Купрашевич

запомнить имя своей секретарши.

      Она уходит. К моему сожалению. И даже панике. Без нее я чувствую себя улиткой без панциря. Закрываю глаза, чтобы открыть их только когда Мария снова подойдет к моей кровати.

      Приходит она не скоро. Кладет мне на грудь какую-то фотографию.

      – Вот нашла одну в бумагах, – говорит она и испытывающе смотрит мне в глаза.

      Я беру ее в руки. Это она, Мария, в купальнике на краю бассейна. У нее необыкновенно красивая фигура. По нижней кромке фотографии крупными печатными буквами написано имя. Я вижу, что надпись свежая.

      – Да я запомнил, – пытаюсь я улыбнуться.

      – Ну, на всякий случай, – лукавит девушка.

      – Скажи Мария, а мы в той моей прошлой жизни не встречались?

      Она молчит и смотрит на меня задумчиво.

      – Наверное, то, что я часто задерживаюсь у вас, сбивает вас с толку. Вам надо больше общаться с другими. И, вообще, вы лежебока. Надо чаще вставать, больше ходить.

      – Конечно, это маловероятно, – не обращая внимания на ее слова, рассуждаю я. – Ведь ты такая молоденькая, а я уже…

      Мария хихикает.

      – Какая уж я молоденькая. Просто так, кажется. Мне уже за тридцатник.

      Я плохо ориентируюсь в цифровом пространстве и вглядываюсь в ее лицо.

      – И это много?

      – Много, – вздыхает она. – Половина жизни. А у кого-то и целая жизнь. Кому как повезет.

      – А мне везет?

      – Конечно. Еще как. Вы же могли погибнуть.

      Меня огорчает ее уверенность.

      – Значит я уже старый. Мне-то уже не один тридцатник.

      Мария смеется.

      – Для мужчины это не много.

      В ее словах столько тумана, что я окончательно теряю ориентиры.

      – Мария, ты что-то будешь писать?

      – Как это? – не понимает девушка.

      Я сам не понимаю, с чего мне такое приходит в голову.

      – Ну, я как бы подопытный, что-ли?

      – Вы мой пациент. Моя работа. А …разве одно другому мешает? Ведь важно чтобы во благо, – Мария как будто смущается, потом продолжает уже деловым тоном.

      – Давайте поговорим немного о вас. Обычно в памяти легче восстанавливается давнее. То, что было много раньше. Вы вспоминаете что-нибудь из вашего прошлого?

      Я в напряжении. Она нисколько не лучше невропатолога. Разве что ее настойчивость не вызывает такого раздражения.

      – Из детства, из юности, – подсказывает Мария.

      Я погружаюсь в хаос, царящий в моей голове и мне страшно.

      – Знаешь, – хриплю я, – Я не могу ничего разобрать, где реальность, где бред.… Все вместе. И услышанное и увиденное… может быть, среди всего этого, есть что-то из моего, но, я уже не раз бред принимал за реальность.

      – Или реальность за бред, – подсказывает Мария – Это прояснится со временем, но нужен только ориентир.

      – Народный?

      Мария смеется.

      – Начните с женщин. Они наверняка были в вашем прошлом. И, наверное, немало.

      – Ты же говоришь, что я уже с них начал.

      – Ну не так же. Если не получается по каким-то подсказкам, нужно более тесное общение с ними. Ну, …

      У нее славные пухлые губки