Вельяминовы. Время бури. Часть третья. Том четвертый. Нелли Шульман

журналов. Дебора не заказывала такие вещи на абонемент. Она никогда не занималась восточными языками, и не знала русского:

      – Нельзя вызывать подозрения… – прислонившись к стеллажу, она вдыхала запах пыли, – но камер здесь нет, никто меня не увидит… – все фамилии оказались настоящими:

      – И раввины, и преподаватели, действительно, существуют… – она, рассеянно, слушала знакомые строчки Свитка Эстер, – детали совпадают, но лингвистический анализ ясно показал, что Аарон, не единственный автор писем. Паттерны его, но есть и следы другого авторства, вернее, авторств… – блокнот с выкладками, Дебора держала в кабинете, на работе:

      – Мэтью остается в квартире один. Ему ничего не стоит поинтересоваться содержимым сейфа. Дядя Хаим его никогда не закрывал. Мэтью знает, где находится сейф, в библиотеке… – появившись в Нью-Йорке, деверь предупредил ее, что за квартирой могут следить:

      – Все из-за меня, Дебора… – Аарон и Ева прилипли к заграждению, рядом с клеткой для горилл, в зоопарке Бронкса… – ФБР считает, что я работаю на русских… – с бородой, деверь, неожиданно, напомнил Деборе старшего брата:

      – Я никогда не видела Меира с бородой, – поняла она, – ему идет… – Дебора ахнула:

      – Меир, они ошибаются. Ты всегда честно воевал, ты кавалер Медали Почета… – он вздохнул:

      – Как известно, кто угодно может стать предателем, Дебора… – сидя на жестком, старомодном стуле, Дебора подергала высокий воротник кашемирового свитера. Длинная юбка падала к щиколоткам:

      Она обвела взглядом ряды девочек и женщин:

      – Если бы они знали, что я делаю, если бы знал маленький Аарон… Но все ради него, я не могу с ним разлучиться… – Мэтью постоянно напоминал, что ждет Дебору, в случае, если секретная служба узнает о письмах:

      – Учитывая, что Меира тоже подозревают… – она сомкнула веки, – его могут отправить на электрический стул. Меня посадят в тюрьму, а Ева и Аарон останутся сиротами. Я не могу такого позволить… – девочка привалилась к ее боку.

      Деверь объяснил, что не знал о существовании дочери:

      – Я очень любил покойную Тессу… – сняв пенсне, он протер простые стекла, – но нас развела война. Меня вызвали в Индию, по делам, и так мы встретились… – Меир не хотел никому, даже Деборе, упоминать о Марте:

      – Пока не надо, – сказал он себе, – Монах, разумеется, знает о ее существовании, но на Монаха можно положиться, всегда и во всем. И Эстер знает, но она тоже ничего, никому не скажет… – дочка и племянник хохотали, бегая у заграждения. Маленький детеныш гориллы повторял их движения. Меир вдохнул знакомый, острый аромат зоопарка:

      – Папа нас водил сюда, детьми… – он избегал взгляда невестки:

      – Тесса погибла, во время покушения на Ганди. Вот и получилось, что… – дочка уселась у стекла, детеныш обезьяны устроился по другую сторону ограждения. Аарон, восхищенно, смотрел на девочку:

      – Они