Завещание обжоры. Михаил Александрович Соколовский

Твиттер и написал: «В доме де Шая все в сборе».

      Дверь распахнулась. Все повернули головы.

      – Гай… – выдохнула Мария.

      Гай бросился к Натали Валентине и упал на колени у её ног одновременно со стуком упавшего чемодана. Он уткнулся ей в юбку и зарыдал. Увидев Гая, Елизавета помрачнела ещё, хотя, казалось, куда уж больше? Слёзы Марии закапали между пальцев чаще. Натали Валентина гладила кудрявую голову Гая и, печально улыбаясь, говорила:

      – Ну, Гай… ну, всё… ну, возьми себя в руки… ну, всё… всё… Надо держаться…

      Елизавета выпила ещё и занюхала рукавом.

      – Да что с тобой такое? – подошёл к ней Вольф. – Зачем ты столько пьёшь?

      – Ничего! – Елизавета уже слегка захмелела. – Скоро тут все напьются!

      Вольф, ничего не понимая смотрел на жену.

      – Ну успокойся, Гай, – говорила Натали Валентина. – Ну, всё, неудобно… Здесь же все…

      – А он? – Гай поднял огромные синие глаза, ещё и увеличенные, как линзами, слезами. – А он где?

      – Покойный в гостиной, – торжественно и скорбно ответил Алексей.

      Гай обернулся на голос, посмотрел, сжал зубы, встал, потом стал снимать плащ. Гай бросил плащ на брошенный чемодан и подошёл к Алексею. Алексей отшатнулся, переложил молитвенник в левую руку, прикрыл подбородок, правую на всякий случай сжал в кулак и опустил на уровень груди. Гай подошёл вплотную к Алексею, и, глядя снизу вверх, злобно сказал:

      – А ты и рад, да? В своей стихии! Наконец-то можешь быть полезен отцу! Отпоёшь его по своим круглым карместантским обрядам!

      – Не надо кричать, Гай. Я понимаю, тебе тяжело, но и нам всем…

      – Вам?! Да вам всё равно! Всем! – Гай оглядел всех почти с презрением. – Слетелись на наследство! Думаете, я не понимаю?

      – Ты несправедлив к нам, сынок, – сказала Натали Валентина. – Мы все любили Фридриха Андрея…

      – И полюбите его ещё больше после оглашения завещания! Тётя Лиза, когда это у нас по плану?

      Вошёл Рейнальдо, держа на подносе ещё две тарелки и нужное количество вилок и ножей.

      – После ужина, – ответила Елизавета.

      – Ужин в шесть! – провозгласил Рейнальдо.

      – Чего тянуть? – спросил Гай, скривив рот. – Можно всё объявить прямо за ужином! Все же ждут не дождутся! Потому вы и сидите здесь… А не… там… как положено… у гроба…

      Гаю всё труднее становилось сдерживать очередную порцию слёз, и он просто выбежал из комнаты. Вольф посмотрел ему вслед и улыбнулся с умилением:

      – Какой все-таки добрый и хороший мальчик.

      Натали Валентина кивнула:

      – Всегда был впечатлительным. А тут такое дело – смерть отца. Он бушует от расстройства, от неожиданности. Немного привыкнет и снова станет тих, как голубь… Я-то его знаю…

      Все её слова сопровождались энергичными кивками Марии. После приличной в этой ситуации паузы, Шура вздохнула и спросила:

      – Прикажете подавать,