Завещание обжоры. Михаил Александрович Соколовский

его жена.

      – «Я завещаю охотничий дом, расположенный на Гендель-стрит, двадцать семь, с садом, огородом, погребом и всеми прилегающими территориями, в равных долях моим верным друзьям и служащим господам Рейнальдо Халкомедýса и Шуре Халкомедýса. Спасибо, друзья!»

      – Святой человек! Святой! – Шура была растрогана.

      – Не преувеличивайте, – осадила её Натали.

      – «Я завещаю кондитерскую фабрику, расположенную на авеню Рагно, шестьдесят, многолетнему другу семьи, нотариусу, госпоже Елизавете Вульф, пусть обогащается на сладостях, её кислое лицо нуждается в этом!»

      – А вот это бестактно, – оценил Иржи. – Хотя и в духе Фридриха Андрея!

      – Могла бы этого и не читать, – тихо сказал жене Вольф.

      – Нет, – со странной интонацией, внезапно дрогнувшим голосом ответила Елизавета, – я должна прочесть всё. «Свою коллекцию картин, так называемых, «малых голландцев де Шая» я завещаю искусствоведу, другу семьи и просто душевному человеку, господину Вольфу Вульфу. Пусть поступает с ней, как ему заблагорассудится: пусть отдаст в Национальную Галерею, продаст или оставит себе».

      – Я был уверен! – Вольф вскочил. – Это народное достояние!

      – Есть варианты, господин Вульф. Есть варианты…

      Вольф с большим достоинством взглянул на Иржи:

      – Как я не сомневался в господине де Шае, так и вы можете не сомневаться во мне! Всё до последней картины отправится в Национальную Галерею!

      – Доходов от Лизиной фабрики хватит и на двоих, – Оливия специально подначивала Вольфа, очень ей нравилось, как смешно сердился этот кругленький, пухленький, слегка жантильный искусствоведик.

      – Если ты станешь нашим постоянным клиентом!

      Оливия залилась смехом и похлопала Вольфу в ладоши: оценила шутку. Иржи улыбнулся жене:

      – О! Уже «нашим»! Быстро!

      Вольф отвернулся, презирая чету Бедржих.

      – «При составлении и удостоверении настоящего завещания присутствует по просьбе завещателя в качестве свидетеля господин Рейнальдо Халкомедуса. В его обязанности будет входить исполнение и контроль над осуществлением дополнительного условия данного завещания».

      Шура удивлённо взглянула на Рейнальдо:

      – Ты там присутствовал, Нальдо? Почему? И почему молчал?

      – Меня попросил господин Фридрих Андрей.

      – Не знал, что вы были так близки с отцом, Рейнальдо, – с неудовольствием произнёс Алексей.

      – Поверьте, эта обязанность – не слишком приятна…

      – Нет, какой же все-таки благородный, добрый человек был Фридрих Андрей де Шай! – Вольф снова рассматривал картины, которые, как он теперь уже был уверен, займут своё достойное место в галерее. – Ведь, как я понимаю, все мы получили, что хотели, верно?

      Оливия, дожёвывая рыбный мармелад, закивала.

      – Кое-кто даже больше, – Гай со значением смотрел на Алексея.

      А Мария посмотрела на Гая ласково, но произнесла задумчиво:

      – Миллион – это действительно, очень много.

      Иржи, который