Завещание обжоры. Михаил Александрович Соколовский

В каком смысле «съедят»?

      – В прямом, – мрачно ответил ему Рейнальдо.

      – «Если условие не будет выполнено, – голос Елизаветы теперь звенел гулко, и торжественно, ни один шорох не мешал ей читать, – мой дом на Гоголь-штрассе, сорок три, с «малыми голландцами де Шая», наличными деньгами и моими останками; кондитерская фабрика на авеню Рагно, шестьдесят; сеть ресторанов «Еда от де Шая», включая ресторан «Оливия» на Гегель-штрассе, пятнадцать; концертный зал «Гайдн» на Ганди-плаза и охотничий дом должны быть сожжены дотла по истечении двух месяцев с даты моей кончины. Приятного аппетита, господа! Остаюсь, как никогда ваш, Фридрих Андрей де Шай».

      Слову «Шай» дали дозвенеть под сводами парадной столовой, прежде, чем наследники стали опасливо переглядываться: все ждали бури. Поэтому, когда Натали, с громким эхом отодвинула стул и встала, все вздрогнули. Натали выхватила у Елизаветы завещание, пробежала глазами.

      – Я не понимаю… Это что… это – завещание?

      – Да, – Елизавета тяжело опустилась на своё место.

      – И оно имеет юридическую силу? – Натали теперь возвышалась над всеми.

      – Да, – Лиза налила себе водку.

      Гай встал, стал заглядывать Натали Валентине через плечо.

      – Ничего не понимаю, – Натали оглянулась, спросила у Гая: – и что же это… мы должны его…

      – Тут ещё постскриптум, – ответил Гай и взял завещание. – «Я, господин Фридрих Андрей де Шай, вполне допускаю, что среди поименованных в данном завещании лиц найдутся те, кто по убеждению ли, физиологическому отвращению ли, психологическим барьерам ли, из чувства стыда перед другими или самим собой ли или по иным каким соображениям откажется от своей части… наследства… В таком случае остальные лица могут принять на себя эту часть вместе с порцией… меня… Не упустите шанс, родные мои!»

      – Родные мои… – Натали села.

      – «В случае же, если все поименованные в данном завещании лица откажутся от выполнения дополнительного условия и всё вышеозначенное имущество будет предано огню, с текста завещания снимается вся положенная секретность, завещание можно будет обнародовать для оправдания перед полицией и СМИ пожаров, которые полыхнут спустя два месяца после моей кончины. Валите всё на меня, друзья! Мне уже всё равно!»

      У Гая листок забрал Алексей, прочитал.

      – Так… Значит бедные ничего не получат…

      – Можно? – встала Мария. Прочитав, словно удостоверившись в том, что Лиза не придумала содержание завещания, она выдохнула: – Нет, это действительно слишком…

      Иржи бесцеремонно вырвал из её руки листок.

      – «Как никогда, ваш…» Очень остроумно.

      – Дай! – взяла завещание Оливия, просмотрела. – Нет… даже я не смогу сожрать собственного отца.

      Оливия передала листок дальше, Шуре. Та взяла завещание двумя пальцами, брезгливо:

      – Эта последняя забава господина Фридриха Андрея какая-то уж очень… противная… – Шура передала листок мужу. – А ты знал?

      – Знал, – Рейнальдо забрал