Добрая память. Софья Хромченко

мне?»

      А утром родня была; в путь снарядили

      Телеги – и в город. «Вы знали, кого

      В контрреволюционных речах обвинили?

      Матвей же всю жизнь и радел за нее!» –

      «Радел, говорите?» – Матвея позвали

      Опять на допрос. – «Я тебя отпущу, –

      Сказал тому следователь. – Едва ли

      Ты враг, но в другой раз уже не прощу.

      Молчи – доживешь век… Арест сей не бывшим

      Можешь считать: все бумаги я сжег

      На тебя». Милосердие в том проявивший

      Партийцам считал себя помнящим долг

      Старым – за мир новый. Сердцу Матвея

      О молчании были обидны слова.

      Но быстро кивнул, показать нрав робея.

      Простился. Без сна Степанида ждала.

      Вот и сбылись ее худшие страхи:

      Видела мужа арест своего.

      (Мужем считала.) Вошел в дом, к рубахе

      Припала, слезами смочила ее.

      «Ужели тебя насовсем отпустили?» –

      «А как же? Конечно! Вступились свои». –

      «Бьют там, слыхала». – «Меня-то не били!

      Всё обошлось, обошлось. Не реви».

      В голос завыла. «Люблю тебя, Стеша», –

      Вдруг проронил. Жалко, что ли, сказать?

      Пусть и неправда, а бабу утешил.

      Чаял какую-то радость ей дать.

      16. Дважды крещенная

      Весной на побывку Борис возвратился

      Из армии. Настю увидеть хотел.

      Матвей отсоветовал – с ним поделился,

      Хотя за родных он Бориса жалел.

      «Зачем ты семью разбивать ее станешь?» –

      «Я только увидеть». – «Аль мало я жил,

      Чтоб мог ты солгать мне? Меня не обманешь.

      Ты счастье свое, Борис, сам упустил.

      Настя замужняя. Я до разводов

      Сторонник не шибкий, а ты молодой,

      Другую найдешь. Отступить – благородно.

      Лезть в ее жизнь – вот поступок дурной.

      Адрес не дам тебе. И в память дружбы

      С отцом твоим лично тебя попрошу,

      Чтоб впредь не искал ее, – Насте не нужно.

      Развода я вам никогда не прощу».

      Вышел Борис от него со слезами…

      Просьбу он выполнил. Настя родить

      Никак не могла. Ей детей доверяли

      Сестры, но как этим горе избыть?

      Нюра и Соня родили по дочке.

      Расстроилась старшая было: ведь ей

      Сын представлялся в мечтах уже точно,

      Судьба ж всегда чаяний женских сильней.

      Архипову – Женей назвали. Григорий,

      Глядя на крупную дочку свою

      (Недаром кормил он усиленно Соню!),

      Тотча́с полюбил до беспамятства ту.

      Была на Григория очень похожа

      И так умилила тем душу его,

      Что никого он на свете дороже

      Скоро не знал, забавляя ее.

      Соня на мужа глядела с улыбкой.

      «Всем детям своим имена загадал

      В утробе я так, чтобы им без ошибки,

      Кто б ни случился, заранее дал.

      Родился бы мальчик – Евгений назвали.

      Дочка – Евгения. Ведь хорошо?»

      Вокруг