Кваздапил. Петр Ингвин

хмыкнула:

      – Это понятно. А кроме?

      – Потом я ничего не помню.

      – Постой. Ты хочешь сказать…

      – Да, – признал я. – Все произошло по пьяни, и в памяти ничегошеньки не осталось.

      – А у тебя было с одной или?.. – Фраза оборвалась, глазки зловредной выпытывальщицы сощурились.

      – Говорю же – не помню. Просто не знаю. Очень надеюсь, что никто в тот день не залетел, хотя меня, конечно, специально потом не информировали. Но и претензий не предъявляли. И счастье, что никто ничего не подцепил. Впрочем, говорю лишь за себя: мне повезло. Утром все проснулись в одной перевернутой вверх дном квартире. Валялись вповалку, грязные, противные. Я очнулся первым и ушел. Вот.

      Переведя дух, я потянулся за чашкой.

      Мадину рассказ не устроил. Она склонилась вперед, локти уперлись в стол, голос понизился до тонов, которые можно принять не просто за недовольные, а за угрожающие:

      – В ту ночь у тебя вообще могло ничего не быть, твое «повезло» только подтверждает это, а ты обещал…

      – И выполнил, что обещал.

      Мои разведенные руки сотворили жест «сэ ля ви, дорогуша, ничего не поделать».

      Голова Мадины несогласно мотнулась:

      – Я просила историю, которая хоть как-то помогла бы в жизни новыми знаниями.

      – А я про что? Очень поучительная история. С тех пор практически не пью. Можно сказать – судьбоносная история.

      – Не принимается.

      – Остаюсь при своем мнении. – Я лукаво подмигнул: подловила хитростью, хитрость же прилетела ответно.

      – Мне нужно другое.

      – Тогда бартер. В твоем тихом омуте уже имеются чертики, которых прячешь, меняю на них своих.

      – У меня совершенно другое!

      – Баш на баш. Или тоже рассказываешь об опыте в этой сфере, каким бы он ни был, или я сейчас же выпроваживаю тебя за дверь, считаю до трех. Два…

      – Стой! Ты плут и мошенник.

      – Сама такая.

      – Кваздик, ведь понимаешь, если кто-то узнает…

      – Кто-то, имеется в виду – кроме меня? А что ты ответила вчера, когда я предположил, что мои откровения могут уйти в народ? Дословно: «Слышал когда-нибудь, чтобы я трепала языком?» Я не слышал, и вот ты тут. Так же никто и никогда не слышал сплетен от меня. Будь это не так, вряд ли Гарун продолжал бы считать меня другом.

      По щекам Мадины поползли пятна, довольно быстро покраснела и шея. У выбранной не по размеру футболки при наклоне отвисла горловина, и проявления внутренней борьбы продолжили движение дальше. Мой застопорившийся взор пришлось срочно уводить.

      Родинка. Чертова родинка. Чертова девушка с чертовой родинкой на чертовой груди. Черт-черт-черт.

      Мадина решилась.

      – С похожим вопросом однажды я обратилась к Султану, ты видел его вчера на вечеринке.

      Султан? Еще бы не помнить Султана. Окажись он чуть более адекватным, и не бойся Настя в таком состоянии остаться с ним наедине, крепкий парниша с мутным взором уехал бы с девчонками вместо меня. И не было бы в моей жизни незабываемого лета, которое едва началось.

      На всякий случай я уточнил:

      – Родственник, который домогался Настю?

      – С