Половина желтого солнца. Чимаманда Нгози Адичи

недоуменным взглядом. Глупый порыв с ее стороны: парню-то невдомек, до чего тяжело жить у всех на виду.

      Оланна читала, лежа в постели, когда раздался стук в дверь и зашла мать.

      – Читаешь? – В руках она держала несколько рулонов материи. – Только что проводили господина Оконджи. Просил тебе передать.

      – Что это?

      – Перед отъездом господин Оконджи попросил шофера достать из машины. Самое модное кружево из Европы. Правда ведь, прелесть?

      Оланна пощупала ткань.

      – Согласна.

      – А видела, в чем он был одет? Необыкновенно! Ezigbo![24] – Мать присела к ней на постель. – Говорят, он никогда не надевает одежду дважды. Наденет раз – и отдает слугам.

      Оланна вообразила слуг, чьи сундуки ломятся от кружев, – наверняка беднягам платят гроши, зато раздают аг-бады с хозяйского плеча, в которых им некуда пойти. На душе было тяжело. Разговоры с матерью утомляли ее.

      – Какой выбираешь, нне?[25] Я велю сшить для вас с Кайнене блузки и длинные юбки.

      – Спасибо, мама, не надо. Закажи лучше что-нибудь для себя. В Нсукке мне вряд ли понадобятся дорогие кружева.

      Мать провела пальцем по тумбочке у кровати.

      – Эта дура горничная плохо вытирает пыль. Думает, я ей плачу за красивые глаза?

      Оланна отложила журнал. По натянутой улыбке матери, по скупым жестам она догадалась, что та хочет что-то сказать.

      – Как дела у Оденигбо? – выговорила мать.

      – Все хорошо.

      Мать вздохнула преувеличенно громко, будто моля, чтобы Оланна одумалась.

      – Ты хорошо подумала насчет переезда в Нсукку? Уверена?

      – Ни капельки не сомневаюсь.

      – Но ведь там никаких удобств! – При слове «удобств» мать заметно содрогнулась, и Оланна едва сдержала улыбку: наверняка мама представила скромный университетский домик с незатейливой мебелью и голыми полами.

      – Обойдусь и без удобств, – заверила Оланна.

      – Ты можешь найти работу в Лагосе, а по выходным ездить к нему.

      – Не хочу работать в Лагосе. Я хочу преподавать в университете и жить с ним.

      Мать смерила Оланну взглядом и поднялась.

      – Спокойной ночи, дочка, – сказала она тихим, обиженным голосом.

      Оланна долго смотрела на дверь. Недовольство матери не было для нее внове, оно сопровождало почти все ее важные решения: когда Оланна предпочла двухнедельное исключение из школы Хитгроув, отказавшись извиниться перед учительницей за слова, что уроки по Паке Британика[26] противоречивы; когда примкнула к студенческому движению за независимость в Ибадане; когда отказалась выйти замуж за сына Игве Окагбуэ, а потом – за сына господина Окаро. И все-таки каждый раз она чувствовала себя виноватой, каждый раз ей хотелось попросить прощения, загладить вину.

      Оланна уже засыпала, когда постучала Кайнене.

      – Ну? Раздвинешь ноги перед этой слоновьей тушей в обмен на папин контракт? – спросила сестра.

      Оланна подпрыгнула от неожиданности.

24

Высший класс! (игбо)

25

Нне – ласкательное обращение к женщине.

26

Паке Британика – период развития британского империализма начинал с Битвы при Ватерлоо в 1815 г. и до окончания Первой мировой войны.