Половина желтого солнца. Чимаманда Нгози Адичи

тучей.

      Один из привратников узнал Оланну и поспешил открыть ворота:

      – Добро пожаловать, мадам.

      – Спасибо, Суле. Как поживаете?

      – Вы помните, как меня зовут, мадам! – Суле просиял. – Спасибо, мадам. Хорошо, мадам.

      – А как ваши родные?

      – Хорошо, мадам, хвала Аллаху.

      – Хозяин уже вернулся из Америки?

      – Да, мадам. Проходите, пожалуйста. Я пошлю за хозяином.

      Красная спортивная машина Мухаммеда стояла посреди широкого песчаного двора, но Оланна смотрела не на нее, а на дом: плоская крыша радовала глаз изящной простотой. Оланна села на веранде.

      – Вот так сюрприз!

      Оланна подняла глаза: перед ней стоял Мухаммед в белом кафтане и улыбался. Губы у него были красивые, чувственные; сколько раз целовала она эти губы в прошлые времена, когда почти каждые выходные ездила к нему в Кано. Она ела руками рис у него дома, смотрела в клубе, как он играет в поло, читала плохие стихи, что он ей посвящал.

      – Выглядишь отлично. – Оланна обняла его. – Я не знала точно, вернулся ли ты из Америки.

      – Я собирался в Лагос повидать тебя. – Мухаммед отступил, внимательно посмотрел на нее. Его прищур и легкий наклон головы говорили о том, что он все еще питает надежду.

      – Я уезжаю в Нсукку.

      – Твердо решила податься в науку и выйти за своего лектора?

      – О свадьбе пока речи нет. А как Джанет? Или Джейн? Я путаю твоих американских подружек.

      Мухаммед поднял бровь. Оланна невольно залюбовалась его лицом, кожей цвета жженого сахара. Она часто шутила, что в их паре он самый красивый.

      – Что ты сделала с волосами? – нахмурился Мухаммед. – Тебе совсем не идет. Или твой лектор любит, когда ты похожа на деревенщину?

      Оланна тронула свои косички, перевитые толстой черной нитью.

      – Это тетя сделала. Мне нравится.

      – А мне – нет. Мне больше по вкусу твои парики. – Мухаммед шагнул ближе, но Оланна оттолкнула его руки. – Ты не даешь себя поцеловать.

      – Нет, – ответила Оланна, словно он задал вопрос. – А ты не рассказываешь мне про Джанет-Джейн.

      – То есть ты уедешь в Нсукку и мы больше не увидимся?

      – С чего вдруг? Разумеется, мы будем видеться.

      – Слыхал я, что твой лектор – псих, так что ноги моей не будет в Нсукке. – Мухаммед засмеялся. Его высокая стройная фигура, длинные тонкие пальцы – все говорило о хрупкости, утонченности. – Хочешь кока-колы? Или вина?

      – Ты держишь в доме спиртное? Вот возьму и пожалуюсь твоему дяде, – поддразнила Оланна.

      Вызвав звонком слугу, Мухаммед велел принести напитки.

      – Мне кажется порой, что я живу без цели и смысла. Путешествия, импортные машины, от девиц нет отбоя. Но что-то не так, чего-то не хватает. Понимаешь?

      Оланна сразу догадалась, к чему он клонит. И все же, услышав продолжение: «Лучше бы все оставалось по-прежнему», она была тронута и польщена.

      – Ты еще встретишь