Умница Ева. Александр Ермолаев

раздражаешь. Для тебя это, думаю, не станет новостью, когда ты прочтешь это.

      Я задаюсь вопросом: почему в таком случае я вдруг взялся писать о тебе роман? Не знаю. У меня нет ответа. Но есть еще один вопрос: как ты считаешь, Ева, – стали ли мы одним целым? Я говорю сейчас о близости более высокого порядка, – когда семья способна растопить ту неизбежную преграду, что человек бессознательно, но упрямо выстраивает вокруг себя после того, как больничные ножницы отделили его от матери: пуповина обрезана – и маленький космонавт все дальше удаляется от своего шаттла в холодную черноту.

      Почему наша гармония была такой недолгой? Сначала я думал, это потому, что мы оба «слишком умны», – знаешь, когда говорят: горе от ума; но сейчас мне эта догадка стала казаться недалекой, что ли, – ведь я, поразмыслив (а в моем состоянии только этим и остается заниматься), пришел к следующему выводу: по-настоящему глубокие личности могут обойти все ловушки семейной жизни, спокойно и разумно (и фраза «горе от ума» – на самом деле ошибочна, несправедлива, она должна звучать иначе: горе от недоума, т.к. действительно умный человек обязательно найдет выход к радости). Получается, кто-то из нас обладал более сложной внутренней структурой. Но – кто? Или же – ха-ха! – мы оба глупы? Ева, ты вообще задаешь себе эти вопросы? Между нами уживалась любовь, но ей было тесно, – и у нее было два выхода: либо расширить нас, либо сократиться самой… Сейчас я даже уверен, что если бы не моя болезнь, мы бы уже разошлись. Но только все было бы наоборот: ты покинула бы меня раньше, а не я тебя.

      Кстати, вот о чем я сейчас подумал: а может, моя последняя проза – это благодарность тебе? (За то, что ты до сих пор со мною.) Черт его знает, но, как вспомню всю ту боль, которую я по твоей вине через себя пропустил, душа плеваться твоим именем начинает. Пожалуй, все дело в эстетическом соблазне, и все это – не более чем демонстрация творческой потенции…

      Я немного отвлекся.

      В этой главе я хочу познакомить возможного читателя с твоим прошлым, – для дальнейшего повествования это просто необходимо.

      Ты родилась здесь, в этом симпатичном городке; окончила школу с золотой медалью и поступила в наш университет на физико-математический факультет. (Детство и юность я не буду раскрашивать лишним словом, – ведь ничего интересного в твоей жизни лет до двадцати не происходило, – ты как-то и сама мне в этом равнодушно призналась.) Когда ты училась на втором курсе, твои родители внезапно приняли странное решение вернуться на свою малую родину (выросли они в городе покрупнее, но ближе к твоему рождению перебрались сюда, – причину этого действия моя логика так и не смогла перешагнуть, – твои рассказы об этом казались мне неаккуратно склеенными, но я, честно сказать, искреннего интереса к этому никогда не испытывал).

      Ты осталась одна в большом доме, – твои обеспеченные родители не стали менять его на более скромное жилье; и ты незамедлительно стала открывать для себя роскошные преимущества самостоятельной жизни, – я говорю не о тупых вечеринках, пропитанных