Умница Ева. Александр Ермолаев

(понимаю, что это довольно глупая картинка, больше подходящая для постера бессюжетной драмы, но работать откровеннее моя мысль не решалась). Совещание съело два часа, но никто не расходился; все делились друг с другом разноцветными впечатлениями о летнем отдыхе: кто-то гордился, что лето было убито достойно (долгожданная поездка на море), кто-то старчески охал, вспоминая, как лето намертво затоптали бесчисленные внуки («Ни одной спокойной минуты в доме не было! Ни одной! Кошмар трех месяцев!»); кто-то сыграл свадьбу, навсегда сохранив июльское солнце в памяти семьи; кто-то развелся, невольно подложив под сознание все то же июльское солнце, что теперь начинает просвечивать, когда слышится слово «свобода»; кто-то повидался с родителями…

      После этого бодрого мероприятия, когда все его участники стали шумно расходиться, ко мне, в залитом солнцем коридоре, радостно подлетел чудак с рыжим пожаром на голове. На собрании, провалившись в облако своего интереса, он сидел с неподвижным взглядом и приоткрытым ртом. На вид это был обычный подросток, с заразительной улыбкой, гладким лицом, неопрятными кудрями; на деле – мой новый коллега, аспирант, который тоже преподавал литературу, но который в ней ничего, как я узнал позже, увлекательного не находил. Единственное, чем его привлекала работа – это «стройненькие» (и преимущественно глупенькие) студентки, или – «студенточки», как он говорил. А еще он их называл «кошечками». Или «пупсиками».

      – Михаил Ткаченко, – представился он. – Миша.

      – Андрей. – Я пожал его руку.

      – Куришь?

      – Нет.

      – Правильно, я тоже. Еще раз поздравляю с прибытием в наш коллектив. Значит, ты писатель… Надо почитать, – улыбнулся он. – Как будем пупсиков делить?

      – Что?

      – Не бери в голову, – хлопнул он меня по плечу.

      Он сразу показался мне добрым (хотя смутила бесстыдная длина его языка).

      – Как тебе наши учительницы? – голос наигранно потяжелел. – Кого-нибудь присмотрел для обмена опытом?

      Я рассмеялся. Как раз в этот момент ты вышла из кабинета и машинально перекинула взгляд на источник смеха. Я смутился, и ты быстро отвернулась; ты торопилась к выходу. Проводив твой острый шаг, я снова сосредоточился на Мише.

      – Тарковская – та еще девочка…– уловив очевидный интерес, сказал мне мой новый друг.

      – Девочка? Да рядом с ней ты выглядишь как школьник, – заступился я за тебя.

      – Школьник тоже может фантазировать. Но я бы тебе посоветовал кое-кого другого.

      – Господи, Миша! Мы же только познакомились, а ты мне такие вещи говоришь.

      – Я не сплетница. Если ты – об этом.

      Да что ты! Мне это и в голову не приходило!

      – Просто хочу помочь тебе быстрее адаптироваться. Приятно же, когда на новом месте сразу появляется друг.

      Он повесил свой взгляд на меня, ожидая – преподавательская пауза – моего согласия. Я кивнул, и его лицо украсила добрая улыбка.

      – Это