«The Coliseum» (Колизей). Часть 2. Михаил Сергеев

Чувство потери себя, ненужности другим оставалось, как и тогда, у двух плащей и шубки из альпийской козы, когда исчез Андрей, затем ее подруга, когда задалась вопросом: всё ли у нее в порядке? Вопросом, который не был замечен супругом, как и сейчас слезы… Таков неумолимый закон, оставляющий не замеченной в мире тихую боль женщины. Никем.

      Палантины и фраки, которые удивляли нашу героиню минуту назад, уже не трогали ее. Мысли были далеко.

      «Дима, Димочка, сыночек…» – прошептала Полина.

      Семнадцатая страница чуть шевельнулась и вздохнула.

      Вдруг шум снова прекратился. Тишина, такая нужная, столь необходимая сейчас, заставила медленно поднять голову.

      Пара на сцене опять застыла в нескольких шагах от своих контуров, оглядываясь на них, будто сожалея. Девушка, похожая на Лену, исчезла. Немигающая соседка, подчиняясь общему оцепенению, откинулась назад. Всё замерло, будто и не было того промежутка, в котором случилось, обрушилось, смело. В котором она пропала. Однако отчаяние не покинуло, а просто изменилось – стало безразличным в женской беспомощности.

      – Вот видите, достаточно одной театральной паузы, одного шага – и самое бурное течение, увлекавшее вас прежде, останется в прошлом.

      Голос, тот самый с бульвара Гагарина у Ангары, мягким баритоном заботливо дал о себе знать. Оцепенение сняло, как рукой. Это был он! Господин рядом, с рукава которого свисала паутина без единого листочка, оказался мужчиной, что взял руки женщины в свои тогда, на набережной. Но не забытой во времени и далекой «набережной туманов»[14] с ее печальным финалом, а на другой набережной – надежд, где обязательно случается в жизни побывать каждому, но распознать дано немногим.

      – Вы… вы тоже замирали? – шепотом, словно боясь спугнуть мгновение, в котором нашлось место не только ей, спросила наша героиня.

      – О, да. Замираю. Когда перо в руках у вашего знакомого. В благоговении. Со страхом за результат.

      – Знакомого?

      – Пустое. – Он отмахнулся и указал на рукав: – Взгляните на эту паутину, я ждал вас почти весь тринадцатый месяц… в котором не бывает листопада. В своем. Только здесь мы можем говорить на равных. Но он заканчивается.

      Полина покачала головой: – Помню… да разве ж может быть всё в порядке.

      – Значит, бульвар Гагарина все-таки то место. – Мужчина улыбнулся. – А теперь… мы пойдем искать особые розы, которые распускаются без шипов.

      – Да кто же вы?! – глаза женщины светились нечаянной радостью.

      – А другие слова… помните? «Это не самое худшее в жизни». Согласно им – для того я и здесь, – ласково глядя, ответил незнакомец. – А кто… – мужчина загадочно улыбнулся. – Безвременно исполняющий роль мужа. – и, видя удивление, поправился: – не вашего. Я тот, которому пока можно всё и который «там», – он кивнул назад, – всегда находится в зале ожидания. Самом удивительном под небом зале… рядом с набережной.

      Он встал и поднял локоть.

      – Руку, мадам.

      Пара медленно вышла из театра.

      Пустынная улица обдала

14

Кинолента Марселя Карне (в главной роли – Жан Габен).