Хорнблауэр и «Атропа». Сесил Форестер

тщательнейшим образом учесть приливно-отливные движения и погодные условия, дабы не только церемониал был соблюден, но и никоего ущерба вышеупомянутым шлюпкам, баркам и судам, а также их командам и пассажирам не приключилось».

      – Пожалуйста, сэр.

      Мысли Хорнблауэра вернулись в каюту.

      – Приказы адресованы лично мне, – сказал он. – Впрочем, ладно, читайте, если хотите.

      Джонс, двигая губами, прочел приказы и поднял на Хорнблауэра удивленный взгляд.

      – Так судно остается здесь, сэр? – спросил он.

      – Естественно. С этого момента оно – флагман погребальной процессии, – сказал Хорнблауэр. – Мне немедленно потребуется шлюпка. Да, еще перо и бумага, чтобы написать записку жене.

      – Есть, сэр.

      – Проследите, чтобы в шлюпке был надежный унтер-офицер. Она долго пробудет у берега.

      – Есть, сэр. У нас каждый день бегут.

      Естественно, матросы бегут: корабль стоит на реке, мимо шныряют бесчисленные лодки, да и вплавь до берега добраться нетрудно, а там уже рукой подать до Сити, где беглеца не сыщешь. А с лодок украдкой продают спиртное. Хорнблауэр пробыл на борту целых десять минут и еще ничего не разузнал о том, что живо его волновало – насколько «Атропа» укомплектована офицерами и матросами, чего недостает из снаряжения, каково состояние судна. Все эти вопросы придется отложить на потом и заниматься ими в промежутках между новыми странными обязанностями. Даже на то, чтобы обставить каюту, потребуется время, а времени сейчас нет. Вчера Хорнблауэр узнал из газет, что тело Нельсона в Hope и ждут попутного ветра, чтобы перевезти его в Гринвич. Время поджимает.

      Итак, переходный период закончился. Если б Хорнблауэру предложили с тысячного раза угадать содержание приказов, он бы не угадал. Можно было бы посмеяться, но ему было не до шуток. И все же он рассмеялся. Мистер Джонс растерянно посмотрев на него, счел своим долгом последовать примеру капитана и подобострастно захихикал.

      Глава IV

      – Черные панталоны? – изумленно переспросил Хорнблауэр.

      – Естественно. Черные панталоны, черные чулки и траурные повязки, – торжественно произнес мистер Паллендер.

      Он был немолод. Седые волосы, обрамляющие внушительных размеров лысину, были собраны на затылке в хвостик и перевязаны черной лентой, бледно-голубые старческие глаза слезились, а кончик длинного носа не то покраснел от холода, не то всегда был такой.

      Хорнблауэр записал, что понадобятся черные панталоны, чулки и повязки, про себя же отметил, что все это, неизвестно на какие деньги, придется раздобыть и для себя.

      – Предпочтительно было бы, – продолжал мистер Паллендер, – чтобы процессия прошла через Сити в полдень. Тогда у населения будет довольно времени собраться, а подмастерья успеют поработать с утра.

      – Этого я обещать не могу, – сказал Хорнблауэр. – Все будет зависеть от приливно-отливных течений.

      – От течений, капитан Хорнблауэр? Не забывайте, речь идет о церемонии,