Власть полынная. Борис Тумасов

Успенского собора, а также архимандрита Чудовского монастыря отца Николая и священника церкви на Арбате отца Виктора.

      Повёл Иван Васильевич очами по горнице, на каждого брата изучающее поглядел. Затихли они и, кажется, готовы были спросить брата старшего, аль за ними какие грехи водятся? Но промолчали.

      А великий князь головой покачал:

      – Ведь вот же никак князья удельные не уразумеют, что только в единстве сила. Каждый норовит под себя грести. Вот и шурин наш, тверской князь Михаил, на двух стульях сидит. Не ведаю, отчего он начал к Литве клониться? Ну да об этом не будем сегодня речь вести. Я Новгородом обеспокоен… Два лета назад стало мне известно, что приходили в Новгород послы литовские, речь вели признать Казимира. Да случилась беда: ураган на город налетел и крест на Святой Софии едва не сбросил.

      Митрополит перекрестился:

      – То знак Божий!

      – Но новгородцам не в урок, и сызнова они склоняются к Литве…

      Князь Иван прищурился, а Филипп посохом пристукнул:

      – Управу на них, силой склонить!

      – Нет, владыка, попытался я вновь послать грамоту новгородцам и послал с дьяком сына Ивана, молодого великого князя. Писал я в грамоте, чтоб не отступали новгородцы от православия и не вынашивали в сердцах своих лихую мысль, не приставали к латинству, а били челом государю московскому!.. Не плачусь я вам, отцы духовные, братья мои, не хотят новгородцы с нами сообща жить, им к Литве сподручней. Не успели послы наши, молодой великий князь Иван с дьяком Топорковым, в Москву воротиться, как прознал я, что Новгород на Совете господ порешил нарядить к Казимиру послов, людей именитых.

      И смолк: ждал, что скажут братья. Андрей Угличский фыркнул:

      – Сломать хребет Новгороду, собирай полки, государь!

      Князья-братья в один голос заговорили:

      – Наши дружины в стороне не останутся! А митрополит Филипп пробасил:

      – Тебе, государь, Господь власть вручил, тебе и решать.

      Глава 7

      Явились в Великий Новгород торговые гости из Ганзейского союза. Не морем плыли из Любека, сушей через Краков и Вильно пробирались. Неделю по торгу ходили, скупали воск и пеньку, лён. Скупостью торговых гостей Новгород не удивишь, но эти такой счёт деньгам вели, что новгородцы только ахали.

      Были гости под стать друг другу: маленькие, пухленькие, в коротких кожаных штанишках до колен, куртках с широкими поясами, а на ногах чулки шерстяные крупной вязки и кожаные тяжёлые башмаки.

      Бродили гости по торгу, по-русски изъяснялись с трудом, вели себя шумно. Новгородцы посмеивались:

      – Что с них взять, одним словом – латиняне. Эвон как от храмов православных рыла воротят.

      А как-то – дело было к вечеру – подошли гости торговые к хоромам Посадницы, постучали воротным кольцом. Выглянул мужик, вскоре появился дворецкий и повёл гостей в палаты.

      Марфа торговых людей ожидала, в трапезную провела, потчевать принялась. За столом сидели втроём. Девка, румяная, крепкощёкая,