Четыре всадника. Роман-мистификация. Алексей Егоров

в твоей голове только хорошие воспоминания. И попробуй только после всего этого… пойти в душ!

      Потом прошло сто лет. А может больше? Хотя, скорее всего это и были те самые злополучные три года. И я сотню раз убедился в твоей правоте. Я мог каждую минуту закрывать глаза и переносится в нашу с тобой одинокую квартирку. Присесть на маленькое одеяло и протянуть тебе руку. Посмотреть в твои глаза. Но, сначала ты начала приходить в нашу квартирку один раз в неделю. Затем реже и реже. Потом наступил день и час, когда ты не пришла.

      Любовь – это воспоминание!

      И еще…

      Я никогда не думал, что буду жить так долго. Так долго без тебя.

      И еще…

      Два раза в неделю я люблю прийти в городской парк и посидеть в тени раскидистого, одинокого дерева, в ветвях которого прячутся воробьи. Я люблю кофе, маленьких собачек, импрессионистов, Арбенину, сюр и Мураками. Я люблю тебя такой, какая ты есть…

      Теперь, когда я сформулировал все самые нужные для сеанса мысли, начиналось самое главное (в чем я сильно сомневался до последнего)

      Я вообще в детстве верил в разных там «бабаек». Потом в более зрелом возрасте, когда мы дружной компанией собирались на кухонных ночных посиделках, где каждый по очереди рассказывал истории про пустой трамвай с черными занавесками, крюк из пола, куклу с голубыми глазками и черную мохнатую руку из стены. Но все же прекрасно понимали, что это подростковые фантазии. Теперь же я сидел в кресле для спиритических общений и ждал появления в зеркале моего собственного эгрэгора. Так это правильно здесь называлось, – эгрэгор оппонент для беседы.

      – Внутренний мир зеркала имеет тонкую потустороннюю связь с миром духов, – неистово пытался объяснить мне, один господин из присутствующих. Видимо хорошо в этом разбирался, – и зеркало само подберет вам эгрэгора для общения.

      Я ждал.

      В тот момент, когда я уже было решился покинуть спиритическую комнату, мне показалось что в зеркале произошло некоторое изменение. Оно как – будто потемнело или покрылось толстым слоем пыли. Причем этот «пыльный» слой становился все темнее и темнее. Наконец зеркало основательно перестало отражать меня и комнату в которой я находился. В центре мутного пространства появился маленький огонек. Он потихонечку начал приближаться и вот я уже различил свечу. В руке ее несла пожилая женщина очень сильно мне кого-то напоминавшая. Она была настолько взбалмошно одета, что это не могло не броситься в глаза. Высокая собранная в пучок, подобная башне из волос, немыслимая прическа. Вечернее платье с откровенным декольте и ляпистыми фигурами на юбке. Уродские воланы на рукавах, дурацкие кружева на оборке и не менее причудливый воротник – веер, напоминающий павлиний хвост – макраме.

      Макияж дамы был не менее вульгарным. Особенно в глаза бросались размалёванные алые губы, явно прорисованные карандашом и искусственно увеличенные в размере. Клееные кукольные ресницы, алые с четкими границами красные щеки на мертвенно