Вопрос и ответ. Патрик Несс

секунд висят в воздухе. Мой Шум вскидывается, и несколько человек на площади поднимают головы к башне. Я пытаюсь утихомирить свои мысли, но кто эти люди? Кто эти чистенькие, сытые, довольные жизнью люди, так легко сдавшиеся врагу?

      – Но завоевал вас не я, – продолжает мэр Прентисс. – Не я побил вас и не я поработил.

      Он умолкает и окидывает взглядом толпу. На нем белая одежда, белая шляпа, белые сапоги, а поскольку и помост накрыт белой тканью, в ярких солнечных лучах смотреть на него почти больно.

      – Вы – рабы собственной лени, – говорит мэр Прентисс. – Вы пали жертвами собственной беспечности и мягкотелости. Вас погубят… – на этом слове он резко повышает голос, так что половина собравшихся на площади подскакивают на месте, – ваши собственные благие намерения! – К этому времени мэр Прентисс расходится не на шутку и тяжело дышит в микрофон. – Вы слабы и беспомощны перед невзгодами этого мира, всего за одно поколение вы превратились в людей, которые легко сдаются даже не врагу, а СЛУХАМ о враге!

      Он начинает расхаживать по помосту с микрофоном в руке. Каждый напуганный человек в толпе, каждый солдат – до единого – неотрывно следит за его движениями.

      Я тоже.

      Мэр Прентисс продолжает расхаживать, постепенно повышая голос:

      – Так что теперь вы знаете, что я сделал. Я просто протянул руку и взял. Отобрал у вас свободу, город, будущее. – Он смеется, как будто не может поверить своему везению. – Я-то готовился к войне.

      Некоторые из собравшихся смотрят себе под ноги, пряча глаза от остальных.

      Интересно, им стыдно? Очень надеюсь, что да.

      – Но вместо войны меня встретили переговорами. Которые начались со слов: «Умоляем, не делайте нам больно» и «Пожалуйста, берите что хотите».

      Внезапно мэр останавливается посреди помоста.

      – А я ждал ВОЙНЫ! – снова кричит он, потрясая кулаком.

      И все вздрагивают.

      Если толпа вообще может вздрогнуть, она вздрагивает – именно так это выглядит сверху.

      Что делают женщины, мне не видно.

      – Но раз войны я не получил, – беззаботно продолжает мэр Прентисс, – теперь вы за это ответите.

      Я слышу, как открываются двери собора. Мистер Коллинз тычками ведет на помост мэра Леджера со связанными за спиной руками.

      Мэр Прентисс, скрестив руки на груди, молча наблюдает за ними. Наконец в толпе мужчин поднимается ропот, среди женщин – громкое недовольное бормотание, и конники начинают размахивать винтовками, чтобы угомонить людей. Мэр Прентисс даже ухом не поводит, словно и не замечает этих звуков. Он просто смотрит, как мистер Коллинз заводит мэра Леджера на помост.

      На верхней ступеньке мэр Леджер останавливается и окидывает взглядом толпу. Люди молча смотрят на него, кто-то морщится от оглушительного гула его Шума, в котором начинают проступать первые слова и картинки. Все они пропитаны страхом. Вот мистер Коллинз подбивает ему глаз и расквашивает губу, вот мэр сдается, вот его запирают в башне.

      – На колени, – говорит мэр Прентисс.

      И хотя он произносит это очень тихо,