Футбол в зрелом возрасте. Леонид Могилев

кровь пьете. И цифры. Не три шестерочки. Другие. После обеда куда? На работу?

      – С чего взял?

      – Так с работы звонили. Спрашивали.

      – С чьей работы?

      – С твоей. Секретарь спросил диспетчера. Что такого?

      Что-то мне не понравилось в этом разговоре. Зачем-то промелькнуло слово «работа». И не зря промелькнуло – вот они, уже и здесь. Посланцы высшего разума и целесообразности в дверях. Группа захвата. Быстро домчали. Только успел стопку махануть и пива первый глоток сделать. Даже до салата не дотронулся. Вилка в полете.

      Лично Шефуля. С ним Карлос. Дорогая наша служба безопасности. Главный бездельник. Сидит на шее предприятия и опосредованно на горбу у народа, поскольку народ и государство как-то разминулись, но все же связаны через налоги, которые платятся, хотя и не совсем. Такого безопасного брата на просторах Родины неисчислимо. По возрасту мог бы еще служить. Мест и поводов много. Чего это, сняв погоны, нельзя заняться общественно полезным трудом? Почему нужно охранять и безопасить? Ах, да…

      Но вычислил меня Карлуша мастерски. Утешаюсь тем, что, если война, он также легко врага отыщет и локализует.

      – Приятного аппетита.

      – Садитесь, коли пришли. Говорят, запеканка сегодня ничего.

      – А ты что взял?

      – Картофель ломтиками. Люблю. С детства. На вид ничего.

      Шеф уходит в зал, то есть в бОльшую часть подвала и возвращается со своим графинчиком и тарелкой винегрета. Он невысок, круглолиц, с жирком, но не более. Типичная внешность американского продюсера. Только костюм дороговат. Карлос – метр восемьдесят с кепкой, худой и отчетливый. Лицо балагура ротного, а звезд – на полк.

      – Сказать, как мы вас нашли? – спрашивает Карлос.

      – По номеру корпоративной карты. Номер у диспетчера. Место у Гены.

      – Кто такой Гена?

      – Геннадий Федорович. Бомбила. От таксопарка. Заложил.

      – Я не хотел, – влезает с репликой Гена.

      – Я верю. Осторожней надо быть. Вдумчивей. Бонуса лишаетесь, товарищ.

      Обед был испорчен. Шеф быстро высосал графинчик и винегрет метнул. Демонстративно.

      – Говно водка. И винегрет… А можно мне кофе выпить?

      – Здесь кофе нет. Здесь чай, сок, компот, пиво…

      – Для меня нет… Я понял. Ладно… Доедай свои картофельные очистки. Мы тебя за дверью подождем. Подыши воздухом свободы. Потом. Все потом…

      Шеф тяжело вздохнул, и, выходя, столкнулся с женщиной, которая несла свой поднос к своему столику и никому ничего плохого не желала. Посыпались на пол тарелки, выплеснулся компот из неразбиваемого фужера. Вместо того, чтобы поступить, как положено человеку, извиниться хотя бы, он бумажку на стойку метнул, пятихатку, кажется, и полез вверх по ступенькам. Карлуша за ним. Половой новый поднос уставлял тарелочками, женщина хлюпала носом, а на нас с Геной посетители смотрели с осуждением.

      – Дальше, Гена, так сделаем. Ты выходи. Как бы ждешь меня, в машину садись, – решил я.

      – А ты?

      – А я через служебный вход выйду. Встретимся через сорок минут. Позвони. Вот визитка. Только на базу больше ничего не передавай. За все заплачено.

      – А есть он?

      – Кто?

      – Выход.

      – Он