Из архивов тайного суда. Вадим Вольфович Сухачевский

Роланда.

      – В лицо я видела только двоих… – прибавила девушка. – Тех, которых потом…

      – Ну да, – сказал я, – блондина и брюнета, тех, от которых Аспид сразу избавился. Ну да они нам без надобности, их уже черти на том свете жарят.

      – Но вот голос… – произнесла она.

      – Вы смогли бы опознать его по голосу?! – хоть этой малости обрадовался я.

      – Пожалуй… Хотя не уверена… Мне даже показалось, что здесь, в поезде…

      – Что?! – храбрый Роланд сова вскочил. – Вы слышали его?! Где, на крыше!

      – Нет, нет, – поспешно сказала она, – мне наверняка померещилось. С тех пор он мне везде мерещится вот уже третий год.

      Генерал присел:

      – М-да, понимаю, понимаю, дитя… Но откуда в вас такая уверенность, что он где-то здесь?

      Тут я позволил себе вмешаться:

      – Юлия Николаевна, как и я, лишь рассудила логически. О случившемся в Одессе кошмаре она узнала из газет. Оттуда же узнала, что этот Аспид приговорен одесскими бандитами, стало быть, ему надо спешно бежать, а единственная действующая дорога сейчас из Одессы на Санкт-Петербург, верно я говорю, мадмуазель?

      Она кивком подтвердила мою правоту.

      – И ей, вероятно, хочется непременно покарать его собственной рукой…

      Ответом снова был кивок.

      – Bravo! – воскликнул мон женераль. – У вас поистине героическое сердце!

      Я спросил:

      – А это оружие вы, вероятно, купили себе на одесском Привозе?

      – Да… Я в самом деле гостила в Одессе у подруги по швейцарскому колледжу, и тут вдруг прочитала в газете… Надо было срочно…

      – Вот только оружие вы себе купили – дрянь, – сказал я. С этими словами своевольно раскрыл снова ее ридикюль, извлек ее пистолетик, проверил, заряжен ли он, после чего, направив ствол в открытое окно, нажал на спусковой крючок.

      Выстрела, как я того и ожидал, не последовало, и я своевольно вышвырнул пистолетик в то же самое оно.

      – Что вы сделали, сударь?! – возмутилась она.

      – Всего лишь избавил вас от возможного фиаско и от прочих неприятностей.

      – Я за него заплатила шесть рублей!

      – Не велика потеря, радоваться надо, что всего-то на шесть рублей вас надули, могли бы и на больше, Одесса, как-никак. – И пояснил: – Ваш пистолетик – не стреляющий, бойки у него спилили.

      – Но – зачем?!

      – А затем, Юлия Николаевна, что по случаю творящихся беспорядков продажа оружия (кстати, как и покупка) в Одессе воспрещена под страхом каторги, вот мошенники и ищут… гм… несведущих особ, чтобы сбыть им что-нибудь, для стрельбы не пригодное – вроде как игрушку продают, за это, чай, на каторгу не отправят. Ну а просто возить бесполезное железо в ридикюльчике…

      – М-да, Одесса… – вздохнул генерал. – Ничего, дитя мое, когда настанет час (а он настанет, не будь я Валерианом Богоявленским!), я вас тогда снабжу. Хотите – браунингом, хотите – кольтом, хотите – маузером; я тут неплохо призапасся в дорогу.

      Она взглянула на него с благодарностью и одновременно с решимостью, было видно, что рука у