Божественная комедия. Данте Алигьери

он прежде преступленье.

      ¹⁸⁷ Сварлив и кровожаден очень был

      При жизни он…» Но в думу углубленный,

      Успел понять тот грешник осужденный,

      ¹⁹⁰ Что мнения такого я о нем.

      Он уходить от нас не торопился,

      Лишь только щеки вспыхнули стыдом

      ¹⁹³ И взгляд его на мне остановился.

      И он сказал: «Страдаю я, поверь,

      Сильней гораздо более теперь,

      ¹⁹⁶ Чем в миг, когда я с жизнью распростился.

      Не скрою я, за что сюда попал:

      Из ризницы сосуды я украл,

      ¹⁹⁹ Но, совершив такое преступленье,

      Из трусости я друга оболгал.

      Который был казнен за похищенье.

      ²⁰² Но не затем себя я унижал

      Перед тобой, чтоб вызвать сожаленье.

      И если ты из мрака этих скал

      ²⁰⁵ Вновь выйдешь в мир, то приложи старанье

      Запомнить в мире это предсказанье:

      Теперь Пистойя гонит Черных стан;

      ²⁰⁸ Флоренция и нравы и граждан

      Спешит менять, но час иной настанет:

      С долины де ла Магра Марс восстанет,

      ²¹¹ И грянет гром в далеких облаках,

      И дрогнут вдруг все городские стены

      И ужас в человеческих сердцах

      ²¹⁴ Найдет приют, и на поля Пичены

      Тогда гроза ужасная слетит

      И Белых всех мгновенно истребит.

      ²¹⁷ Так ожидай ты этой перемены».

      Песня двадцать пятая

      Богохульство грешника и страшное наказание. Другие призраки. Превращение человека в змею и змеи в человека.

      ¹ Сказавши то, презренный этот плут,

      С гримасой гадкой, поднял обе руки,

      Шиш показал и начал нагло тут

      ⁴ Хулить Творца за кару и за муки,

      Но змей один – я их люблю с тех пор —

      При первом же его презренном звуке,

      ⁷ Сдавил ему всю шею, чтобы вор

      Не в силах был произнести ни слова;

      И смолк кощун, потупя наглый взор.

      ¹⁰ Другой же гад скрутил ему сурово

      В одно мгновенье руки назади,

      Сдавил все тело, так что никакого

      ¹³ Не мог движенья сделать он… – Пади

      И в пламени, Пистойя, ты исчезни,

      Своим примером людям не вреди,

      ¹⁶ И навсегда погибни в адской бездне!..

      Везде распространяешь ты разврат…

      Хотя бы обошли мы целый Ад,

      ¹⁹ В нем не нашли бы грешника наглее,

      Который богохулить так дерзал,

      И даже тот, кто с фивских стен упал¹,

      ²² Мог показаться лучше и сноснее…

      Проклятый тать куда-то убежал,

      Хулы своей оканчивать не смея.

      ²⁵ Затем как будто вырос из земли

      Центавр, ужасным бешенством пылавший

      Который мог страшить и издали,

      ²⁸ Центавр с угрозой дьявольской кричавший:

      «Где этот вор низверженный? Где он,

      Свои хулы в вертепе извергавший?»

      ³¹ Был тот центавр обвит со всех сторон

      Пучками змей, которых и в Маремме

      Нельзя