Божественная комедия. Данте Алигьери

В открытом море я на корабле

      С немногими, мне верными, друзьями,

      Помчался по волнам в туманной мгле,

      ¹⁵¹ Марокко любовался берегами,

      Сардинией, прекрасною страной,

      И многими другими островами,

      ¹⁵⁴ Стоявшими в пустыне водяной.

      Состарились мы все, когда приплыли

      До Геркулеса грани роковой:

      ¹⁵⁷ Его столбы в проливе узком были

      Поставлены – чтоб далее никак

      В своих ладьях пловцы не заходили.

      ¹⁶⁰ Но я сказал, увидя этот знак:

      «Друзья! Для нас тяжка была дорога,

      До запада достигли мы сквозь мрак,

      ¹⁶³ И так как жить осталось нам немного,

      То счастье попытаем и рискнем

      Проникнуть в мир безлюдный, где тревога

      ¹⁶⁶ Людская неизвестна. О своем

      Припомните вы все происхожденье.

      Не для того на свете мы живем,

      ¹⁶⁹ Чтоб скотски прозябать со дня рожденья,

      Но для того, чтоб на земле найти

      Познания и высшие стремленья!»

      ¹⁷² Так говорил друзьям я на пути,

      И речь моя всех их так оживила,

      Что трудно удержать потом их было,

      ¹⁷⁵ Когда вперед мы принялись грести.

      Корабль свой мы к востоку повернули

      И словно птица далее порхнули

      ¹⁷⁸ В своем безумном беге. В небесах

      Сверкали звезды полюса другого,

      Пять раз луна светила в облаках

      ¹⁸¹ И исчезала с неба голубого

      С тех пор, как мы сквозь роковой проход

      Скользнули в бездну моря, нам чужого,

      ¹⁸⁴ И убегали далее… Но вот

      Вдали гора пред нами показалась,

      Черневшая из белой пены вод,

      ¹⁸⁷ И та гора громадной нам казалась.

      Обрадовались все мы ей тогда,

      Но эта радость тотчас же умчалась

      ¹⁹⁰ От нас, сменившись ужасом, когда

      От той горы поднялся вихрь ужасный

      И на корабль наш хлынула вода.

      ¹⁹³ Три раза поднимался он, несчастный,

      Напором волн, и вот в четвертый раз,

      Не выдержав с грозой борьбы напрасной,

      ¹⁹⁶ Пошел на дно: закрыло море нас.

      Песня двадцать седьмая

      Появление в светильнике призрака Гвидо де Монтефельтро. Рассказ Вергилия о состоянии Романьи. По удалении призрака путники переходят из восьмого в девятый вертеп.

      ¹ Вновь светоч колебаться перестал,

      И неподвижный, тихо умолкая,

      От нас он удаляться снова стал.

      ⁴ Учителя желанье исполняя,

      Тогда другой дрожащий огонек,

      Что следом шел за ним, не уставая,

      ⁷ К себе мое внимание привлек.

      Внутри его – я слышал – раздавался

      Какой-то странный ропот, на упрек

      ¹⁰ Похожий, как тогда мне показался.

      Как медный бык¹ впервые застонал,

      И в его реве голос отозвался

      ¹³ Того, кто вид и формы зверя дал

      Тому быку, – и полон был страданья

      Тот страшный рев, хотя он вылетал

      ¹⁶