Божественная комедия. Данте Алигьери

ожидающего Бонифация VIII и Климента V.

      ¹ «О, Симон-волхв¹, и вы, ученики

      Его презренно-гнусного раскола,

      Умевшие до гробовой доски

      ⁴ Обманывать во имя произвола.

      Готовые за деньги торговать

      Религией и Божьей благодатью!

      ⁷ Теперь для вас готова прозвучать,

      Подобная ужасному проклятью,

      Труба негодованья моего…

      ¹⁰ Всех вас, живущих в адском третьем круге,

      Щадить я не желаю никого».

      Мы поднялись в волненье и испуге

      ¹³ Над новою могилой и пришли

      К скале одной, которая склонилась

      Над пропастью, откуда кверху шли

      ¹⁶ Миазмы… Правосудье! Совершилась

      Казнь лютая над этим морем зла,

      Так что земля и небо удивились.

      ¹⁹ Я в ров взглянул: над ним висела мгла,

      Внизу же ямы темные зияли,

      В них каменные плиты и зола.

      ²² Купели ямы те напоминали,

      Купели, что у алтаря стоят,

      Где дети христианство обретали.

      ²⁵ Одну купель немного лет назад

      Разбил я сам невольно для спасенья

      Тонувшего ребенка… Но хотят

      ²⁸ Иначе объяснять мое движенье²;

      Пускай, – меня не тронет клевета

      И лживых толкователей сужденье.

      ³¹ Осматривал я страшные места:

      Из каждой ямы ноги вверх торчали,

      До икр их не скрывалась нагота,

      ³⁴ Тела ж теней в тех ямах исчезали.

      Пылали – видел я – подошвы ног,

      И грешники от боли трепетали,

      ³⁷ И содрогались сильно так, что мог

      Порваться ряд веревок, если б ими

      Связали тело вдоль и поперек.

      ⁴⁰ Под язвами страдая огневыми,

      Как залитые маслом на огне,

      Пылали тени… С ужасом пред ними

      ⁴³ Я стал тогда, застыла кровь во мне.

      «Учитель мой! – я наконец заметил. —

      Кто этот грешник, бешеный вполне,

      ⁴⁶ Которого я в пламени приметил?

      Он, кажется, страдает больше всех.

      Его мой взгляд с особой болью встретил.

      ⁴⁹ О, за какой карается он грех?»

      И отвечал учитель мой: «Желаешь

      Когда ты знать причину казней тех,

      ⁵² То, вниз спустившись, истину узнаешь —

      Кто он такой и как его зовут».

      А я ему: «Поэт, ты понимаешь,

      ⁵⁵ Что за тобою вслед и здесь и тут

      Я следовать готов беспрекословно…

      Твои труды – есть также и мой труд,

      ⁵⁸ Тебе я покоряюся любовно.

      Я твой слуга, а ты мой властелин,

      В которого я верю безусловно,

      ⁶¹ Который даже может в миг один

      Угадывать мои все помышленья.

      Противиться тебе – мне нет причин».

      ⁶⁴ Чрез новую ограду в то мгновенье

      Спустились мы в жилище новых мук,

      Где раздавались стоны и хрипенье.

      ⁶⁷ Поэт не выпускал меня из рук,

      Пока мы шли до ямы той ужасной,

      Где грешник, испуская вопля звук,

      ⁷⁰