Из тупика. Том 2. Валентин Пикуль

в кабинет к Звегинцеву, который приветливо поднялся навстречу:

      – Я очень рад, что вы явились, не артачась, на большевистский манер, благо дело, по коему я желал бы беседовать с вами, не терпит отлагательства… Советская власть, можно считать, уже рухнула. Оставим политику! Я русский аристократ, вы русский простой человек. Но на протяжении многих веков мы, аристократы и простолюдины, стояли рядом. Все испытания, выпавшие на долю России, ложились столетьями поровну на ваши и на наши спины. Иногда даже больше на наши спины, а вы только подкрепляли нас снизу… Так вот что я хотел вам сказать: еще раз предлагается вам, вернее, всему вашему отряду включиться в состав Мурманской краевой армии, и тогда… Сначала сдайте оружие!

      – Для начала я его не сдам, – ответил Комлев. – Еще что?

      Звегинцев потускнел и хмыкнул:

      – Вы знаете, что в Москве убит германский посол Мирбах?

      – Я плюю на барона Мирбаха!

      – А в Москве восстание левых эсеров, и Ярославль, и Муром, и Рыбинск – тоже восстали.

      – Плюю на левых эсеров!

      – А у нас на Мурманске вводится осадное положение.

      – Плюю на вашу осаду!

      – Так мы ни до чего не договоримся…

      – А неужели ты думаешь, генерал, что мы с тобой когда-нибудь договоримся? Наш расчет сейчас – пулями… – Рука Комлева, черная и жесткая, полезла в кобуру: – Могу и сейчас… Хлопну, как барона Мирбаха, а потом разбирайся. Нет! – И пальцы злобно застегнули оружие. – Нет, – повторил Комлев, – это слишком хорошо для тебя. Меня уже не будет. Я знаю. Но пусть тебя осудит народ… Черт с тобой, генерал, живи!

      …В этот день забастовала железная дорога. Расчет Комлева был верным: пока его отряд находится в Мурманске, рабочие не побоятся выступить против интервенции. Вагонников поддержали тяговики, и дорога встала. Над тундрой вдруг замычал и гудок лесопильного завода «Дровяное» (там поддержали дорогу стачкой).

      Небольсина вызвали в Военный союзный совет, и майор Лятурнер сказал ему дружески:

      – Аркашки, что у тебя с дорогой?

      – Забастовка!

      – Некстати!

      – Она всегда некстати. Тем более на дороге.

      – Надо что-то сделать.

      – Лятурнер, ты всегда даешь премудрые советы. Если ты находишь, что надо что-то сделать, так возьми и… сделай.

      – Сделай ты, как начальник дистанции.

      – Пожалуйста, – согласился Небольсин. – Только прошу выплачивать мне два миллиона франков в месяц. Потому что обойти шесть тысяч рабочих и каждого уговорить я не в силах на свои русские рубли, которые уже ничего не стоят.

      – Почему шесть тысяч рабочих? – поразился Лятурнер. – Мы всегда считали, что на дороге шестнадцать тысяч.

      – Я тоже так считал. Но рабочие разбежались. А каждого тянуть на работу за воротник я не могу…

      Тогда в Мурманске были закрыты все хлебные лавки. Но стачка продолжалась.

      Комлев пришел в мурманскую контору Совжелдора, где верховодил Каратыгин. Вынув нож, чекист обрезал провода телефона.

      – Ежели ты, гнида, –