Путевые записки по многим российским губерниям. Гавриил Гераков

обращение благородное без кокетства; все сии качества, при добром сердце, при пылком с кротостью уме, при наружных прелестях, соединенные с возвышенными чувствами, нехотя заставляют навсегда вспоминать сию особу, которая должна бы счастием пользоваться, счастием истинным; но увы! всегда ли бывают достоинства награждаемы? И так мудрено-ли, что ваш покорный слуга, сидя за ужином подле сей любезной особы, сожалел, что завтра должно расстаться и с Саратовым и может быть долго не беседовать столь приятно, невинно и поучительно. 3-го Июля. Рано встал, уложился, оделся по дорожному, сел к окну, смотрел с полными слез глазами на Волгу, думал много – особенно о счастии земном; повторил сказанное кем то: далеко от глаз, далеко от сердца, и что печаль, тоска и грусть ложатся очень близко к сердцу; слезы тихо катились по полным ланитам моим, я сам не знал причины; письма ли, полученные мною издалека заставили горевать, или что другое; но все равно, по крайней мере я еще не разрывал кольца, связывающего меня с крутом счастии мира сего; читатель смеется, что сорока пяти летний молодой человек разнежился и селадонит! В девятом часу, товарищ мой проснулся, экипажи готовы, мы их отправили вперед, а сами пошли к почтенному гостеприимному Губернатору, вместе с ним, его семейством, Норовым и интересною Н. Ив. Род., поехали званые к его родственнику обедать, четырнадцать верст от Саратова. Богатый помещик М. А. Устинов, чем мог, тем угостил; в дорогу снабдили нас, Губернатор и Устинов, хлебом, вином и плодами; между тем дождь лил, гром гремел, молнии блистали, дорога портилась; распростясь со всеми как с родными, особенно с прелюбезнейшею Н. И. Р…; и у неё, из значительных глаз катились горячия слезы; что же я делал? просто плакал; и принеся чистую благодарность за все, всем и каждому, пустились в путь, по полудни в восемь часов с провожатым, данным Устиновым. Здесь долгом поставляю упомянуть о сцене Француза с женою своею: пусть из сего увидят читатели, что так называемая нация полированная имеет также недостатки, даже в общежитии. Когда готовились ехать из Саратова, то молодая, недурненькая Французенка надела своей работы чепчичек, который был ей к лицу; учтивой муж и гувернёр, забыв всякую благопристойность, только по своенравию своему, велел ей снять оный; она, прося остаться в оном, не снимала; любезный муженек сорвал с нее, вместе со многими волосами; она, расплаканная, рассказала не мне одному, но и всем; я его журил, говоря, что у нас сего не делают, даже в деревнях; уговаривал быть примером кротости для детей, кои ему поручены; в противном случае, он, лишась почтенного дома, никогда не сыщет другого. Ей дал наставление, повиноваться супругу и наряжаться по вкусу его, чтоб тем прекратить распри, кои могут иметь последствия для неё же неприятные; оба остались кажется мною довольны. Прощание с обеих сторон было слезное; я во всю жизнь мою не забуду Саратова: начиная с Губернатора, его семейства, всеми обласкан, скажу утвердительно без лицемерия: нежной пол надолго оставил впечатление в сердце моем. Первая