Путевые записки по многим российским губерниям. Гавриил Гераков

страдали; однако знаки всех руками крестообразны, и что Жрец всегда три раза обводил и поклоны земные, делаемые ими три раза как будто уверяют меня, что и Индейцы по своему чтут тройственное число; но всего противнее показалось мне, что по окончании службы, неопрятный жрец давал каждому по маленькому кусочку дыни, изрезанной на блюде, поставленном с правой стороны у ковчега на полу, и потом давал запивать золу и из двух губок выжатую жидкость. Мы принесли им свою благодарность; они были очень довольны и насказали нам много приятностей на Русском языке. На дворе уже было темненько; но мы поехали по улицам, где нет ни одного фонаря и ни одной будки, исключая по каналу пять, шесть, построенных Варвацием. Меня уверяли, что в темные ночи много бывает шалостей и беспорядков, и потому собак везде множество, и я в жизнь свою не слыхал столько собачьего лаю и вою, сколько здесь при въезде нашем и во все дни пребывания в Астрахани. В девять часов были дома, и перед ужином в неопрятной бане мылись; помолясь, легли спать. Целые сутки был нестерпимый жар. 10 Июля. В восемь часов встали, и хотя очень жарко, но должны были писать; были у нас кое-кто. С пяти до семи гуляли; как будто в Африке, зной; в восемь обедали; замечательно в Астрахани, что летом, почти во всех домах окна целые сутки заперты ставнями, от жару, мошек, мух и комаров, и у большей части домов, у окон снаружи приделаны железные решетки; хотя будок нет, но у множества домов, коих считается с лачужками около четырех тысяч, стоят ночные стражи разных наций и перекликаются; патрули видны по улицам. Все почти домы имеют лавки, даже в Губернаторском весь нижний этаж в давках; мы всходили на Варвациеву колокольню Собора: виды прекрасные! Легли утомленные рано, но от жару долго спать не могли. 11-го Июля. Воскресенье, с трех часов по полуночи, лил дождь и прибил пыль; за то стало грязно: в шесть часов встали, и поторопились в крестную церковь к обедни, где службу совершал Архиепископ Гаий, более восмидесяти лет, но еще бодр и благообразен. после обедни почтенный старец пригласил нас к себе, подчивал, но мы благодарили: еще восемь часов утра было; глагол умного святого мужа кроток, убедителен, прост, откровенен; дай-то Бог, чтоб все Архиереи пеклись столько о вере, благолепии Церкви и о вверенном стаде. Мы у него видели портреты всех Епископов и Архиепископов, бывших в Астрахани: писаны даже хорошо, во весь рост без уменьшения природы; по его приказанию, показывали нам ризницу; достоверно могу сказать, что подобной нигде не видел, по богатству и множеству. В Успенском Соборе, Царские двери кованого серебра много стоящие, пожертвованы первостатейным купцом Сапожниковым, единственно из преданности к Архиепископу Гаию – прекрасны, и вся церковь красива и необыкновенной Архитектуры; сто двадцать лет как вновь выстроена. Были у Коменданта, Генерал-Маиора, 62-х-летнято Дельпоцо, которого я не видел около тридцати лет: живой старец, память как у молодого, разговор быстрый и умный! Были в Католической церкви, где много Армян и Армянок; чинно происходила служба и чинно все внемлют, не так