Путевые записки по многим российским губерниям. Гавриил Гераков

6, Глеб Князь, мерил море по лёду, от Тмутаракани до Керчи 30,054 сажени». Другая половина сего камня шесть с лишком моих пяденей, толщина более пядени. Над сим камнем лежит ныне другой камень с надписью Греческою; но я не мог более разобрать как слово воспор. С обеих сторон в барельефе изображены фигуры человеческие в туниках, в три четверти аршина высоты, с поднятыми руками, держащими венки. Святость ли изображает сей камень, или просто надгробие над каким нибудь воином? Не знаю. Пусть Ученые о сем рассуждают и пишут. Довольный своим утром, обедал хорошо, и чтоб избавишься жару, заснул. В пятом часу посетил нас Атаман Матвеев и по видимому недовольный своею судьбою, что должен один жить в Екатеринодаре, а жена живет с пятью дочерьми и двумя сынами в Тамане. Жаль мне старика! Через час пошли мы к нему, не застали дома, только с двумя дочерьми кланялись; в это время Генерал Н. Н. Раевский был у нас; мы, взяв дрожки, поехали в крепость Фанагорию, (так называется крепость Таманская) и приветствовали приезжого почтенного Генерала, пили, чай с его дочерьми и Англичанкою, доброю Матень. Тут все военные были, и все препорядочные люди. Выехав из крепости, в виду Керчи и Эниколя мы купались. Соленая вода здорова и тепла, но противна если в рот попадет. Почти 5,000 верст от С. Петербурга по сделанным нами кругам. В 10 часов Кикимора, Славянский бог сна, покрыл нас своим крылом. 15-го Августа. Успение Богоматери; не удалось быть у обедни, ибо в 8 часов угара погода стихла, и мы перебрались с экипажами на канонерскую лодку, по здешнему Лансон, одно мачтовое судно; в девять часов, снявшись с якоря и подняв парусы, при самомалейшем ветре, пустились по страшной жидкости. Мне два раза было дурно, хотя я и служил в юных летах в Балтийском Флоте; кусок хлеба с солью облегчил боль в желудке; писал на палубе; ветру попутного не было, и несносный штиль досаждал. С нами переезжал один Грек Плакидас, торгующий вином, человек умный и благочестивый. Еще в Тамане тронули меня слова Атамана Черномории Матвеева: прощаясь, утирая слезы, он сказал: «не забудьте добрым словом;» здесь на лансоне, вспомнил я оные, и долго думал о нем. В девять часов утра оставили за собою Азию, а в пять по полудни бросили якорь в Европе – у Керчи. Сей путь, при благоприятном ветре, совершают в два часа с половиною, а мы ехали 8. Нас приветствовали морские офицеры, но мне и товарищу моему более всех понравился Капитан-Лейтенант Патиниоти, Грек, начальник флотилий, седовласый сорока-летний молодец; умен, скромен и всеми любим; с братом его я воспитывался в бывшем Греческом Корпусе; а потому и с ним вступил в откровенный разговор, на Греческом языке. Патиниоти водил нас в древнейшую Греческую церковь, которая воздвигнута, по многим замечаниям, более 1,500 лет тому назад; четыре колонны из Паросского мармора поддерживают купол и всю церковь, легкой и приятной Архитектуры. Пристройка недавно сделанная для помещения большего числа христиан, также весьма красива. Здесь видел Евангелие и Апостол, писанные по-Гречески на пергаменте, четко и чисто, не менее 500 лет тому назад. Мы всходили