Путевые записки по многим российским губерниям. Гавриил Гераков

у него гости подражали своему хозяину, и мне было так весело, что нет слов пересказать; давно сказано: кто чувствует много, тот мало говорит. – Обед и хорош и приправлен дружескою беседою. После обеда явился Доктор, и занялся хмельными еще людьми, со мною приехавшими; самое лучшее лекарство, что и все придумали – отправишь в больницу, до отъезда нашего из Симферополя. Любезный Губернатор приготовил для меня три комнаты, назнача и прислугу. До 12 часов мы сидели, и я с удовольствием внимал о предприятиях начатых, хотя молодым, но преисполненным дарований Губернатором; все, что Александр Николаевич предполагал совершить в Таврической губернии, клонилось ко благу общему. Дай Бог только ему столько сил и твердости, чтоб кончить многотрудные свои желания. Ужин прекратил наш разговор, мы разошлись, и я поставляю долгом сказать, что весело быть хотя бедным, но честным человеком: везде находишь дружбу, всюду встречаешь любовь и довольство, тогда, когда гордец богатый и несправедливо наживший сокровища, презираем, и ни кто не хочет не токмо угодить, но даже встречаться с сими людьми. 20-го Августа. В шестом часу утра проснувшись, и возблагодаря Бога за милости, стал читать иностранные газеты; удивление мое усугубилось, – читая о Неаполитанском перевороте, и о процессе Английской Королевы, свиделся с хозяином, который советовал мне – посмотреть базар: только в пятницу каждую неделю, со всех окрестностей, приезжают торговцы; каждый, чем богат, то и предлагает на продажу. Чрезвычайно жарко, даже душно! несмотря, что восемь часов утра; однако я пошел: взоры не пленяются базаром, весьма нечисто! только и слышишь Татарской язык! Фруктов множество и разного незначущего товару. Заходил к Князю Балатуку, бывшему моему кадету, под именем Кая-Бею: ныне Генерал-Маиор; не заходил дома; к жене не заходил, ибо не водится у Магометан; написал записку к нему, прося переслать в его деревню. – Город Симферополь – чистенький, но неправильно выстроен; большею частию каменные строения, церквей христианских мало, мечетей за то много; соборная церковь Св. Александра Невского, на том месте, где великий Суворов редут выстроил при покорении сего города, не кончена; но сумма отпущена, и честный Губернатор Баранов уже с душевным удовольствием стремится все то совершит, что его предместниками начато. Он конечно оставит свое имя в сем необразованном краю и губерния процветет. В два часа сели обедать, и беседа приятная; Александра Николаевича Секретарь, Фабр, с просвещением и кротостию молодой человек, своими заключениями о многих предметах обратил мое внимание, как и Офрейн – отставный Штаб-Офицер, помещик в сем краю, точно с правилами и благородного духа человек; Виллис, Англичанин, нам подданный, с образованием, при наружности привлекательной. В шесть часов Баранов представил меня Дивизионному Генералу Удому; и он, жена и дети весьма учтивы и любезны. Отсюда пошли к Офрейну; тут часа два провел, как будто с родными, все пришли мне по сердцу. Хозяйка Екатерина Осиповна, не смотря, что Француженка, с большим