Князь Тавриды. Николай Гейнце

же вы меня так же не убили, как и этого несчастного… – произнесла она, судорожно подергивая губами.

      – Ты мать моего ребенка! – сказал он. – И несмотря на все это, я люблю еще тебя…

      Она вздрогнула.

      – Да, – продолжал он ласково, – это правда, Зина, я все еще тебя люблю, я постараюсь забыть… – сдавленным шепотом проговорил он последние слова.

      – Свое преступление… – сказала она.

      – Позор, которым ты меня покрыла… – отвечал он. – И если ты хочешь, я могу тебя простить.

      Она презрительно пожала плечами и сухо ответила:

      – Я не нуждаюсь ни в чьем прощении, а в вашем в особенности… Забудьте сегодняшний день, если можете, а я, я не в силах забыть его.

      В это время карета остановилась у подъезда.

      Князь вышел и предложил руку жене, чтобы помочь ей, но она сделала вид, что не заметила его протянутой руки.

      Войдя в дом, она тотчас ушла в свою комнату и заперлась изнутри.

      XII. Предсмертная записка

      Оставшись наедине с собой, княгиня опустилась в кресло, закрыла лицо руками и неудержимо зарыдала.

      Напряженные с того момента, как она очутилась в карете и вспомнила все, нервы не выдержали, и она должна была найти исход в слезах, крупными каплями катившихся из глаз несчастной женщины.

      Ее муж – убийца ни в чем не повинного человека! Она – участница этого преступления, главная причина смерти товарища друга ее детских игр, предмета ее первой и, кажется, последней любви – Потемкина.

      Она вся дрожала при этом воспоминании. Вдруг ей пришла на память графиня Клодина. Лицо княгини исказилось от внутреннего волнения. О, как она ненавидела теперь эту женщину!

      – Это чудовище! – вслух произнесла она с омерзением.

      Она бросилась на колени перед висевшими в углу образами, ломала руки, рыдала и молилась.

      В опустевшем домике на Васильевском острове происходила между тем другая, полная ужаса сцена предсмертных мук молодого офицера.

      Он видел, как князь унес жену, и понял, что последний принял его за любовника, разбившего его семейное счастье.

      Евгений Иванович хотя и присел на полу, но чувствовал себя очень слабым.

      Он сознавал опасность своего положения и не обольщался надеждою на возможность жить.

      В его уме сложилась какая-то странная уверенность, что ов ранен смертельно.

      Вследствие этого он откинул всякую мысль о себе и задумался над положением остальных действующих лиц в этой роковой драме, где он разыграл роль случайной жертвы.

      Только случайной – это он хорошо понимал.

      Сидевшие в нем пули предназначались для Потемкина. Последний, конечно, не знал об этом, посылая его на это роковое свидание.

      Эта дама и ее муж несомненно принадлежат к высшему петербургскому свету, и ни он, ни она неповинны в его смерти. Она, понятно, менее всех, придя на свидание любви, не рассчитывала сделаться свидетельницей убийства. Он, застав свою жену с любовником, каковым должен был быть сочтен каждый мужчина, находившийся наедине с его