Князь Тавриды. Николай Гейнце

вон! – с досадой крикнула Екатерина.

      Попов ушел.

      Скоро найдя бумагу в другом месте, она приказала позвать Попова к себе.

      Последний, однако, сразу не пришел.

      – Зачем я к ней пойду, когда она меня от себя выгнала… – возразил он.

      Только по третьему зову предстал он перед очи своей государыни.

      Раз рано утром императрица взглянула в окно и увидела, что какая-то старуха ловит перед дворцом курицу и никак не может поймать.

      – Велите пособить бедной старухе; узнайте, что это значит? – приказала она.

      Государыне донесли, что внук этой старухи служит поваренком и что курица казенная – краденная.

      – Прикажите же навсегда, – сказала Екатерина, – чтобы эта старуха получала всякий день по курице, но только не живой, а битой. Этим мы отвратим от воровства молодого человека, избавим от мученья его бабушку и поможем ей в нищете.

      После того старуха каждый день являлась на кухню и получала битую курицу.

      Волосы государыни были очень длинны, так что, когда она сидела в кресле, достигали до полу.

      Убирал их ежедневно парикмахер Козлов, жена которого жила вне Петербурга.

      Государыня однажды осведомилась у него о здоровье последней.

      – Пишет, государыня, что здорова.

      – Как, неужели она не приезжает видеться с тобой?

      – Да на чем, нанимать дорого, казенных же теперь не дают; вы нам много хлопот наделать изволили, сократив конюшни.

      В то время только что ввели сокращения по конюшенному ведомству.

      – Не верю, однако же, чтобы с такою точностью исполняли мое приказание и чтобы по знакомству выпросить было невозможно. Скажи мне откровенно?

      – Сказал бы, – отвечал Козлов, – но боюсь, как бы не прознал это обер-шталмейстер.

      – Нет, ручаюсь, что все останется между нами! – успокоила его императрица.

      – Тогда знайте, что все старое по-старому: лишний поклон – и коляска подвезена; только не проговоритесь, не забудьте обещания.

      – Ни-ни! – сказала царица и держала тайну.

      В числе дворцовых поваров был один очень плохой, но государыня не увольняла его и, когда наступала его очередная неделя, говаривала:

      – Мы теперь на диете, ничего, попостимся, зато после хорошего поедим.

      Однажды государыня выслушивала чей-то доклад, а в соседней комнате придворные играли в волан и так шумно, что заглушали слова читавшего.

      – Не прикажете ли, – сказал он, – велеть им замолчать?

      – Нет, – отвечала императрица, – у всякого свои занятия, читай немного погромче и оставь их веселиться.

      Такова была великая Екатерина – как человек.

      Недаром имя «матушки-царицы» окружено было для современников ореолом доброты и мудрости.

      Последнее качество, впрочем, уже было качество императрицы.

      XX. Императрица

      Кроме обаятельного образа человека и женщины в императрице Екатерине были все качества идеальной правительницы.

      Она с большим правом и в лучшем смысле, нежели Людовик XIV, могла сказать: «Государство – это я».