Тайна любви. Николай Гейнце

в одном из домов Нижегородской улицы, рядом с домом купчихи Зуевой.

      Однажды, вышедши из дому утром, он пробирался в академию, чтобы заняться в химической лаборатории интересовавшей его работой.

      У ворот дома Зуевой он принужден был остановиться, так как со двора выехала карета, одно из стекол которой было спущено, и из нее глядела восхитительная брюнетка, с лучистыми голубыми глазами, рядом же с ней сидела почтенная дама.

      Хорошенькая незнакомка, по-видимому девочка-подросток, остановила, быть может, невзначай, свой взгляд на Караулове, и ее глаза встретились с его глазами.

      Карета проехала, а Федор Дмитриевич продолжал стоять, как вкопанный.

      Голова его кружилась, из нее вылетели результаты последних химических вычислений, о которых он думал, спеша в лабораторию для окончания начатых работ.

      Два чудных лучистых глаза, прелестный овал лица, обрамленный черными как смоль волосами, изящный носик, розовые губки, все это продолжало стоять перед его духовным взором.

      С тех пор он не мог забыть этого взгляда и этого лица.

      Однако он опомнился и отправился в лабораторию, но в этот день работа у него не клеилась и он во избежание порчи работы ушел из лаборатории раньше назначенного им самим себе времени.

      Целый день он провел в каком-то тумане и даже несколько раз выходил из дома и довольно долго прогуливался около дома Зуевой, искоса поглядывая на окна, но очаровательной незнакомки не видал.

      Он самого себя стыдил в этом ребячестве, но остальные дни какая-то непреодолимая сила тянула его к заветному особняку.

      Несколько раз он видел обворожившую его девушку, но она ни разу даже не посмотрела в его сторону, но одна минута созерцания милой девушки уже доставляла ему необычайное наслаждение.

      Рождественские каникулы окончились, и чудное видение исчезло с Нижегородской улицы.

      Случай помог ему узнать имя, отчество и фамилию прелестной незнакомки.

      Ему сообщила их его квартирная хозяйка, знаменитая между студентами-медиками, Антиповна.

      Это была старуха лет шестидесяти, в течение тридцати лет жившая на Нижегородской улице и отдававшая комнаты «с мебелью, под студентов», как она сама объясняла свою профессию.

      Все петербургские врачи знали и помнили Антиповну и много «светил медицинского мира» были ее жильцами.

      Старушка отличалась крепким здоровьем и не могла запомнить, чтобы она когда-либо хворала.

      – Докторами-то у меня, матушка, знакомыми хоть пруд пруди, может от этого… Лечись – не хочу, вот хворь-то и боится ко мне приступить… – своеобразно объяснила она знакомым свое постоянное здоровье.

      Всех живущих по соседству Антиповна знала вдоль и поперек и могла рассказать о них всю подноготную.

      Дня через два после первой встречи Караулова с поразившей так неожиданно его сердце девушкой, Антиповна, подавая самовар, видимо, Под впечатлением только что виденного, заметила:

      – И красавица же выросла племянница Зуихи; сейчас, в булочную