Ненависть и прочие семейные радости. Кевин Уилсон

двигателей.

      Анни с Бастером еле слышно прошептали одно и то же слово: «да».

      Тут мистер Фэнг резко поднялся с колен и вскричал:

      – Она говорит «да»!

      Самолет разразился приветственными криками, несколько мужчин повскакивали с мест, чтобы пожать руку мистеру Фэнгу. Миссис Фэнг тем временем показывала престарелой соседке по ряду свое новенькое кольцо. Хлопки вылетающих из шампанского пробок эхом прокатились по салону, и стюардессы засновали по проходу, держа в руках подносы с бокалами. Из динамиков послышался низкий густой голос пилота:

      – Тост за счастливую пару!

      Бастеру удалось урвать пару бокалов шампанского, пока никто не видел, и один он вручил сестре.

      – Ух ты, спасибо тебе, парень, – сказала Анни.

      – Не стоит благодарности, – усмехнулся Бастер.

      Они чокнулись и залпом осушили бокалы, от счастья почти не замечая, как обжигает вино горло.

      Следующие четыре дня они всей семьей до головокружения нежились на солнце, все еще опьяненные успешным предложением руки и сердца. Они читали пухлые романы и комиксы и ложились спать когда придется. На пляже они по очереди закапывали друг друга в песок по самую шею, а после дразнили «жертву» болтающейся на палочке желейной рыбкой. Они подолгу стояли на берегу, слегка лишь зайдя в воду и наслаждаясь тем, как океанские волны мягко накатывают на ноги, и поедали сахарную вату, немного отдающую соленой морской влагой. И если кто-нибудь сказал бы им, что подобное счастье может испытать любой, в принципе, человек, Фэнги ни за что бы в это не поверили.

      На обратном пути в самолете они опять сидели по отдельности и снова под вымышленными именами. И точно так же, как и в прошлый раз, отец тронул за локоток стюардессу, показал ей кольцо, что он купил для своей возлюбленной, и спросил разрешения воспользоваться внутренней связью. И опять стюардесса едва не прослезилась от такой романтичности его просьбы и повела отца в переднюю часть салона.

      – Я сижу вон там, в четырнадцатом ряду, место А, – сказал в микрофон мистер Фэнг. – А на соседнем сиденье – моя девушка Грейс Трумэн. Грейс, дорогая, не могла бы ты выйти сюда на минуточку? Пожалуйста!

      Миссис Фэнг смущенно замотала головой, однако мистер Фэнг оказался настойчив и звал ее к себе, пока женщина наконец не поднялась с места и не подошла к своему мужу. Едва она приблизилась, он резко опустился на колено, раскрыл лежавшую в его ладони крохотную коробочку и явил всеобщим взорам кольцо. Причем ее же собственное обручальное кольцо – четыре дня на солнце сделали свое дело, заставив исчезнуть на пальце границы загара.

      – Грейс Трумэн, – торжественно произнес отец, – готова ли ты сделать меня счастливейшим мужчиной на свете и выйти за меня замуж?

      В ожидании ответа матери Анни быстро рисовала картинку, на которой брачная чета шествует по проходу самолета, а восторженные пассажиры горстями подбрасывают в воздух орешки.

      – О Ронни, – молвила миссис Фэнг, словно