К оружию! К оружию!. Терри Пратчетт

э-э, не часто упоминается в книгах по истории, – ответил Ваймс. – Понимаешь ли, иногда должна начаться гражданская война, а иногда лучше сделать вид, будто и не было ничего. Иногда люди делают свое дело, а затем их забывают – потому что так нужно. Видишь ли, это ведь в его руках был топор. Больше никто не осмелился. В конце концов, ведь на плахе лежала королевская голова. Короли, – он буквально выплюнул это слово, – особые люди. Даже после того, как все увидели его… личные покои и очистили их от… В общем, те еще покои были. Даже после этого. Мир ведь никто не очистил. А он взял топор, послал всех подальше и сделал свое дело.

      – А какой король это был? – спросил Моркоу.

      – Лоренцо Добрый, – сухо ответил Ваймс.

      – Я видел его портрет в дворцовом музее, – кивнул Моркоу. – Такой толстый старичок в окружении детей.

      – О да, – заметил Ваймс сдержанно. – Детей он любил.

      Моркоу помахал паре гномов.

      – Надо же, а я ничего такого и не знал, – сказал он. – Думал, это был какой-то подлый мятеж или вроде того.

      Ваймс пожал плечами.

      – Все это занесено в летописи. Надо только знать, где смотреть.

      – Это и был конец королевской линии Анк-Морпорка?

      – Кажется, в живых остался его сын. И парочка безумных родственников. Они были изгнаны. Считается, что для членов королевской семьи это чуть ли не самая ужасная кара. Только не понимаю почему.

      – Ну, наверное, я это чуть-чуть понимаю. А вы, сэр, очень любите этот город…

      – Да. Но если бы у меня был выбор между изгнанием и отсечением головы, я бы очень быстро собрал чемоданы. О да, от королей мы избавились. Но… город тогда работал.

      – И до сих пор работает.

      Они миновали Гильдию Наемных Убийц и поравнялись с высокими, неприступными стенами Гильдии Шутовских Дел и Баламутства, занимавшей другой угол квартала.

      – Нет, просто движется по инерции. Посмотри-ка вверх.

      Моркоу послушно поднял взгляд.

      Он увидел знакомый дом на пересечении Брод-авеню и улицы Алхимиков. Фасад был нарядным, но очень грязным. Его колонизировали горгульи.

      Надпись на поржавевшем гербе гласила: «НИ ДОЩЬ, НИ СНЕК, НИ МРАК НИБЕСНЫЙ НЕ УДЕРЖАТ ВЕСНИКОВ СИХ АТ ИСПАЛНЕНИЯ ДОЛГА». Возможно, в пору расцвета так оно и было, но потом кто-то посчитал необходимым приколотить ниже разъяснение, гласившее:

      «В СПИСАК НЕ ВХОДЯТ:

      камни,

      троли с дубинами,

      драконы всех сартов,

      г-жа Торт,

      агромныи зиленые существа с зубами,

      любово вида черные сабаки с аранжывыми бравями.

      Туман.

Гаспажа Торт».

      – О, – узнал он. – Королевская почта.

      – Почтамт, – поправил его Ваймс. – Мой дед рассказывал, что когда-то отсюда можно было отправить письмо и его доставляли в течение месяца. Точно по назначению. И не надо было отдавать его проходящему мимо гному и надеяться, что этот мелкий пакостник не съест его, прежде чем оно…

      Он вдруг умолк.

      – Э…