Стихотворения. Поэмы. Арсений Тарковский

же

      На волю всем захочется – и если

      Я виноват, что задремал у печки —

      Прости меня.

1929

      «Диккенс». Вариант стихотворения. Черновой автограф поэта

      Макферсон*

      Это ветер ноябрьский бежит по моим волосам,

      Это девичьи пальцы дрожат в ослабевшей ладони.

      Я на полночь тебя променяю, за бурю отдам,

      За взлетающий плач и разорванный ветер погони.

      Над гранитом Шотландии стелется белый туман,

      И прибой нарастает, и синий огонь вдохновенья

      Заливает слепые глаза, и поет Оссиан

      Над кремневой землей отраженные в тучах сраженья.

      Падал щит опаленный. На шкуре медвежьей несли

      Грузный меч Эррагона, и, воду свинцовую роя,

      Меж кострами косматыми шли, накренясь, корабли

      По тяжелой воде над израненным телом героя.

      Неспокойное море, зачем оно бьется в груди?

      В горле соль клокотала. Ты видишь мои сновиденья?

      Где же арфа твоя, где твой голос? Скорей уведи,

      Уведи от огня, уведи от меня вдохновенье.

      Я за бурю тебя не отдам, – из разбуженных чащ

      Прорывается к югу распластанный ветер погони,

      Ветер мчится по скалам, – смотри на взлетающий плащ,

      Только девичьи пальцы остались в безумной ладони.

      Где же арфа твоя? Где же голос твой? Песню мою

      Эта буря догонит и руки ей молнией свяжет.

      Отомстит ей ноябрьской грозою. Но то, что пою, —

      До конца никогда не дослушивай: полночь доскажет.

1929

      Перед листопадом*

      Все разошлись. На прощанье осталась

      Оторопь желтой листвы за окном,

      Вот и осталась мне самая малость

      Шороха осени в доме моем.

      Выпало лето холодной иголкой

      Из онемелой руки тишины

      И запропало в потемках за полкой,

      За штукатуркой мышиной стены.

      Если считаться начнем, я не вправе

      Даже на этот пожар за окном.

      Верно, еще рассыпается гравий

      Под осторожным ее каблуком.

      Там, в заоконном тревожном покое,

      Вне моего бытия и жилья,

      В желтом, и синем, и красном – на что ей

      Память моя? Что ей память моя?

1929

      «Есть город, на реке стоит…»*

      Есть город, на реке стоит,

      Но рыбы нет в реке,

      И нищий дремлет на мосту

      С тарелочкой в руке.

      Кто по мосту ходил не раз,

      Тарелочку видал,

      Кто дал копейку, кто пятак,

      Кто ничего не дал.

      А как тарелочка поет,

      Качается, звенит,

      Рассказывает о себе,

      О нищем говорит.

      Не оловянная она,

      Не тяжела руке,

      Не глиняная, – упадет —

      Подпрыгнет налегке.

      Кто по мосту ходил не раз

      Не помнит ничего,

      Он город свой забыл, и мост,

      И нищего того.

      Но