Из глубины. Избранные стихотворения. Илья Рейдерман

вновь сомкнется.

      Ах, не пролить бы, выпить всё до дна…

      Жизнь как вода во глубине колодца,

      круглится… Малость в ней отражена:

      частица неба. Вечности клочок

      в оправе предначертанного круга.

      И для чего же тетивою лука

      душа напряжена? Какой в ней прок?

2.

      Упряма прямота. Она – струна

      натянутая. Но не в том ли чудо:

      заденешь – и рождается волна,

      улыбка, мысль, живой изгиб прелюда.

      Как музыку бы – жизнь понять. Вся суть,

      быть может, в том: не доверяй заботам,

      отважься с колеи прямой свернуть.

      Не истина ли там, за поворотом?

      Спрямляют телеграфные столбы

      и провода движенье мысли пленной.

      Но знаю: кривизна моей судьбы —

      изгиб волны, летящей во вселенной.

      Упряма прямота. Но суть не в ней.

      И судорогой нам тела ломает

      живая боль рождений и смертей.

      И страсть нас гнет и к небу поднимает.

      Лишь оттяни струну усильем рук —

      хоть суждено ей снова распрямиться,

      но вылетит, освободится звук,

      улыбка, мысль, души твоей частица…

3.

      Весной слышнее первозданный зов

      пространств, что жаждут с нами породниться.

      И, откликаясь, мы начнём с азов,

      поймём стремленье ввысь ростка и птицы.

      Мы кланялись, сутулились, грустили,

      расчерчивали жизнь от сих до сих,

      но всё не гасло, как звезда, усилье

      понять ту высоту, что в нас самих.

      Пугают нас небес пустые дали,

      мы в быт зарылись, как в окоп, по грудь.

      Что ж поднимает нас по вертикали,

      как жар болезни поднимает ртуть?

      Быть человеком – трудная задача.

      Расти, самим собою становясь.

      Но, может быть, живём мы, что-то знача,

      когда сквозь нас земли и неба связь.

      «О чем шумишь, не опасаясь лжи…»

      О чем шумишь, не опасаясь лжи,

      обойдено огнем и лесорубом,

      разросшееся дерево души,

      оркестр вселенной на помосте грубом?

      Как выделить из сотни голосов,

      которые дорогой жизнь дала нам,

      тот первый, нечленораздельный зов,

      что стал земли-строительницы планом?

      «Пе-ре-ра-стай себя…» И, как малец,

      сквозь гул дождей, что формы жизни лепит,

      в своей душе подслушивает лес

      тот детский, еле уловимый лепет.

      «Ах время, мы и впрямь, как дети…»

      Ах время, мы и впрямь, как дети

      спешим накрыть его сачком,

      поймать рукой, запутать в сети.

      Спешим – и падаем ничком.

      И вот, когда мы, обессилев,

      лежим – над нами небеса,

      травинка – зеленью на синем,

      жучков беспечных голоса.

      И жизнь мгновенная природы,

      бессмертия кратчайший миг

      объемлет нас. И мир велик,

      заполнен временем, как соты.

      И мы мгновенья собираем,

      преображаем, раздаём.

      А что на свете оставляем?

      Себя.