Первый нехороший человек. Миранда Джулай

очень неподвижен. – Я… влюбился… в женщину, она равна мне совершенно во всем, она проверяет меня на прочность, она заставляет меня чувствовать, она усмиряет меня. Ей шестнадцать. Ее зовут Кирстен.

      Первая моя мысль – о Кли, словно она была с нами, наблюдала как обрушивается у меня лицо. Голова запрокинута, хриплое «хе-хе-хе». Я впилась ногтями в ломтик имбиря толщиной с лист бумаги.

      – Как вы… – Я попыталась сглотнуть, но горло совершенно перемкнуло. – …познакомились с Кристин?

      – Кир – как мочки. – Он коснулся своего уха – болтавшейся мочки с пучком седых волос, торчавших из отверстия выше. – …стен. Кирстен. Мы встретились на зачетном занятии по краниосакральной терапии.

      Хе-хе-хе.

      Я кивнула.

      – Поразительно, правда? В шестнадцать лет? Она так опережает свое племя. Она, это очень мудрое, очень развитое существо, – из совершенно неподходящего окружения, мама ее – вовсе без царя в голове, с наркотиками связана. Но Кирстен же… – Он страдальчески распахнул глаза. – …выше этого.

      Я сделала вид, что отпиваю вино, а на самом деле поместила в бокал слюну, собравшуюся во рту.

      – А она чувствует так же?

      Он кивнул.

      – Она-то как раз и подталкивает нас к консуммации.

      – О, так вы, значит, не…

      – Нет. Она до недавнего времени встречалась с другим человеком. С нашим преподавателем, вообще-то. Он молодой, гораздо ближе ей по возрасту. По-настоящему прикольный малый – в некотором смысле ей, думаю, стоило бы остаться с ним.

      – Может, он ее примет обратно, – предположила я.

      – Шерил. – Он внезапно положил свою ладонь поверх моей. – Нам нужно ваше благословение.

      В его ладони заключался жар и вес, какой бывает только у настоящих ладоней. И сто воображаемых рук никогда не будут такими теплыми. Я не сводила глаз с его квадратных, первобытных ногтей.

      – Я не понимаю, о чем вы.

      – Ну, я хочу – и она хочет, но притяжение настолько мощно, что мы почти не доверяем ему. Подлинно ли оно – или это лишь сила запрета? Я ей все рассказал про вас и про наши отношения. Объяснил, какая вы сильная, насколько феминистка и что живете одна, и она согласилась подождать вашего мнения обо всем этом.

      Я еще раз сплюнула в вино.

      – Когда разъясняли ей наши отношения, что вы говорили?

      – Я сказал, что вы… – Он посмотрел на мои покрасневшие костяшки. – …человек, у которого мне многому нужно научиться. – Настойчивым нажимом он втиснул свои пальцы между моими. – И рассказал ей, до чего безупречно вы уравновешены в смысле мужских и женских энергий… – Мы принялись делать незаметную волну, сплетая и расплетая пальцы. – …и поэтому способны видеть все с мужской точки зрения, но вас не затуманивает энергия ян.

      Теперь мы уже держались друг за друга обеими руками и смотрели друг другу прямо в глаза. Наша история давила на нас, сто тысяч жизней в любви. Мы поднялись и встали так, что между нами остался всего один жаркий дюйм, ладони прижаты друг к другу.

      – Шерил, – прошептал он.

      – Филлип.

      – Я