Моя система воспитания. Педагогическая поэма. Антон Макаренко

было отбиваться от нападений на мой доклад.

      – Где сейчас ребенок? – спросил я Антона.

      – Иван Иванович запер в спальне. Там, в спальне.

      – А Раиса?

      – Раиса сидит в кабинете, там ее стерегут хлопцы.

      Я послал Антона в милицию с заявлением о находке, а сам остался продолжать разговоры о дисциплине.

      Только к вечеру я был в колонии. Раиса сидела на деревянном диване в моем кабинете, растрепанная и в грязном переднике, в котором она работала в прачечной. Она не посмотрела на меня, когда я вошел, и еще ниже опустила голову. На том же диване Вершнев обложился книгами: очевидно, он искал какую-то справку, потому что быстро перелистывал книжку за книжкой и ни на кого не обращал никакого внимания.

      Я распорядился снять замок на дверях спальни и корзинку с трупом перенести в бельевую кладовку. Поздно вечером, когда все разошлись спать, я спросил Раису:

      – Зачем ты это сделала?

      Раиса подняла голову, посмотрела на меня тупо, как животное, и поправила фартук на коленях.

      – Сделала – и все.

      – Почему ты меня не послушала?

      Она вдруг тихо заплакала.

      – Я сама не знаю.

      Я оставил ее ночевать в кабинете под охраной Вершнева, читательская страсть которого гарантировала его совершеннейшую бдительность. Мы все боялись, что Раиса над собой что-нибудь сделает.

      Наутро приехал следователь, следствие заняло немного времени, допрашивать было некого. Раиса рассказала о своем преступлении в скупых, но точных выражениях. Родила она ребенка ночью, тут же в спальне, в которой спали еще пять девочек. Ни одна из них не проснулась. Раиса объяснила это, как самое простое дело:

      – Я старалась не стонать.

      Немедленно после родов она задушила ребенка платком. Отрицала преднамеренное убийство:

      – Я не хотела так сделать, а он стал плакать.

      Она спрятала труп в корзинку, с которой ездила на рабфак, и рассчитывала в следующую ночь вынести его и бросить в лесу. Думала, что лисицы его съедят и никто ничего не узнает. Утром пошла на работу в прачечную, где девочки стирали свое белье. Завтракала и обедала со всеми колонистами, была только «скучная», по словам хлопцев.

      Следователь увез Раису с собой, а труп распорядился отправить в трупный покой одной из больниц для вскрытия.

      Педагогический персонал этим событием был деморализован до последней степени. Думали, что для колонии настали последние времена.

      Колонисты были в несколько приподнятом настроении. Девочек пугала вечерняя темнота и собственная спальня, в которой они ни за что не хотели ночевать без мальчиков. Несколько ночей у них в спальне торчали Задоров и Карабанов. Все это кончилось тем, что ни девочки, ни мальчики не спали и даже не раздевались. Любимым занятием хлопцев в эти дни стало пугать девчат: они являлись под окнами в белых простынях, устраивали кошмарные концерты в печных ходах, тайно забирались под кровать Раисы и вечером оттуда пищали благим матом.

      К самому убийству