Илиада. Новый стихотворный перевод Аркадия Казанского. Гомер

доме дней двадцать его угощал только стоя.

      И друг другу тогда превосходный дарил каждый дар, —

      Твоему дед Иней мой блистающий пурпуром пояс;

      Твой дед, Беллерофонт золотой ему кубок отдал. {220}

      Кубок я, при отходе, в отеческом доме оставил;

      Но Тидея не помню; младенцем был малым, когда

      Там, под городом Фивы, ахейское воинство пало.

      Храбрый! Ныне в Ликии к тебе только гостем приду;

      Ты в Аргосе будь гость, как вернусь я к народам усталый. {225}

      Нашим копьям с тобой и в толпе не искать нам беду;

      Много здесь для меня и троян, и союзников дивных;

      Буду бить, кого бог приведёт, и кого я найду.

      Много здесь есть ахеян тебе, убивай, всё едино!

      Обменяемся нашим оружием; дружбу скрепив, {230}

      Верно, дружбою мы со времен праотцовских гордимся!»

      Так сказали они, – со своих колесниц соскочив,

      Оба за руки взялись, и в дружбе клялись неизменной;

      В это время у Главка рассудок украл Зевс Кронид, —

      Диомеду Тидиду доспех золотой на железный, {235}

      В сто ценимый тельцов, он на стоящий девять менял.

      Меж тем Гектор добрался до дуба к воротам там Скейским.

      Вслед герою троянские жёны отдались слезам,

      Узнавая о детях, о милых друзьях и о братьях,

      О супругах; но он повелел им молиться богам, {240}

      Небеса населяющим; многим беда подобралась!

      Но когда увидал он Приама прекраснейший дом,

      Сделан с гладкими вдоль переходами, в пышном убранстве;

      Пятьдесят почивален из камня, с обширным двором,

      Там одна за другою устроены; в них же Приама {245}

      Почивали сыны у стыдливых супруг под замком.

      На другой стороне, дочерей, на дворе, почивальни, —

      Их двенадцать, под кровлей одной, и с обширным двором,

      Там одна за другою устроены; в них же Приама

      Почивали зятья у стыдливых супруг под замком. {250}

      Там встречала его милосердая мать возле дверцы,

      Идя в дом к Лаодике, своей дочке, милой лицом.

      Сына руку взяла, и вот так говорила, сжав сердце:

      «Что ты, сын мой, приходишь, отдав поле битвы врагам?

      Знать, жестоко теснят ненавистные мужи ахейцы, {255}

      Возле нашей стены? И тебя повлекло сердце к нам;

      Хочешь с замка молиться ты, к Дию вино поднимая?

      Но помедли, мой сын, для вина только чашу подам,

      Щедро Дию возлить и другим божествам подобает;

      После сам ты, когда пожелаешь себя укреплять; {260}

      Ведь, трудом истомленному, силы вино обновляет;

      Ты ж, мой сын, истомился, за граждан твоих воевать!»

      Отвечает ей Гектор, сверкающий шлемом: «Нет, долго

      Пить вина не носи мне хмельного, почтенная мать!

      Обессилишь меня, потеряю я крепость без толку. {265}

      Щедро Дию возлить неомытой рукой, испокон

      Не дерзну, и не должно Кронида, гонителя облак,

      Иль молить, или чествовать,