Женская война. Александр Дюма

вы будете спать спокойно под щитом, которым любовь прикроет вас. Вы будете спать так спокойно, как будто вся Гиенна обожает вас, когда вы знаете, напротив, что здесь вас не терпят, но здешняя провинция поневоле покорится тому, чего мы захотим. В самом деле, я буду жить у вашего порога, герцог произведет меня в полковники, вместо шести человек у меня будет их две тысячи. С этими двумя тысячами я возобновлю воспоминание о двенадцати подвигах Геркулеса. Меня назначат герцогом и пэром, герцогиня д’Эпернон умирает, герцог женится на вас.

      – Но прежде всего этого – два условия, – сказала Нанона строгим голосом.

      – Какие, милая сестрица? Извольте говорить, я готов слушать вас.

      – Во-первых, вы возвратите герцогу бланк, потому что эта бумага может погубить вас. Вы слышали: он сам своими устами произнес приговор. Во-вторых, вы сейчас же уйдете отсюда, потому что можете погубить меня, что для вас ничего не значит, но и вы погибнете вместе со мною. Хоть это, может быть, побудит вас подумать о моей погибели.

      – Даю ответ на каждый пункт: бланк принадлежит мне, как неотъемлемая собственность, и вы не можете запретить мне идти на виселицу, если мне так заблагорассудится.

      – Как хотите!

      – Покорно благодарю. Но будьте спокойны: этого никак не будет. Я сейчас говорил вам, какое отвращение чувствую к такому роду смерти. Стало быть, бланк останется у меня, но, может быть, вам угодно купить его, в таком случае мы можем переговорить и поторговаться.

      – Он мне не нужен! Важная вещь бланк! Я сама выдаю их!

      – Счастливая Нанона!

      – Так вы оставляете его?

      – Непременно.

      – Не боясь ничего?

      – Не беспокойтесь, я знаю, как сбыть его с рук. Что же касается приказания выйти отсюда, – я не решусь на такую ошибку, потому что я здесь по приказу герцога. Скажу еще, что, желая избавиться от меня поскорее, вы забываете самое важное.

      – Что такое?

      – То важное поручение, о котором говорил мне герцог и которое должно осчастливить меня.

      Нанона побледнела.

      – Несчастный, – сказала она, – ведь вы знаете, что не вы должны исполнить это поручение. Вы знаете, что употребить ваше положение во зло – значит совершить преступление, такое преступление, которое рано или поздно навлечет на вас казнь.

      – Да я и не хочу употреблять его во зло, хочу только воспользоваться им.

      – Притом же в депеше написано, что оно поручается барону Канолю.

      – А меня разве зовут не так?

      – Да, но при дворе знают не только его имя, но и его лицо. Каноль часто бывал при дворе.

      – Ну, согласен, вот это замечание дельное. С тех пор как мы толкуем, в первый раз вы правы, и видите, я тотчас соглашаюсь с вами.

      – Притом же вы найдете там ваших политических врагов, – прибавила Нанона. – Да, может быть, и ваше лицо там столько же известно, сколько и лицо Каноля, только в другом смысле.

      – О, это бы ничего не значило, если бы поручение, как уверял герцог, действительно имело целью