Название | Гулящие люди |
---|---|
Автор произведения | Алексей Чапыгин |
Жанр | Русская классика |
Серия | История Российского государства |
Издательство | Русская классика |
Год выпуска | 1937 |
isbn | 978-5-17-101556-5 |
– Дай, моя боярыня, я понесу тебя!
– Нет, месяц полуношный, не можно, всяк встречной скажет: «Гляньте, мирской человек черницу волокет!» – и тут уж к нам приступят.
– Кой приступит, я шестопером оттолкну. Дай снесу, ты ослабла.
– Нет, не можно! Скажи, Семен, мой боярин – он книгочий, гистории любит чести, а ты грамотен?
– Я учился… в монастыре Четьи минеи[94] чел и еще кое-что… ведаю грамматику и прозодию мало учил.
– Вот ладно! А я так «Бову Королевича» чла – там есть Полкан богатырь, потом чла книжку, с фряжского переложенную, как и Бова, – в той книжке о полканах много писано, будто они женок похищали, и как их потом всех перебили, только по-фряжскому полканы зовутся кентаврами… Обе эти книжки – Бову и о кентаврах – узрел святейший да в печь кинул, в огонь, а мне дал чести «Триодь цветную»[95].
Не доходя Боровицких ворот, разошлись на толпу. Толпа все густела, были тут калашники, блинники, мастеровые каретного ряда, кузнецы и кирпичники, а пуще гулящие молодцы с попами крестцовскими. Один из крестцовских попов кричал, другие слушали, сняв шапки.
– Никон, братие, повелел кремлевские ворота запереть!
– То ведомо! Не Никон, боярин Волынской да Бутурлин[96]…
– Те бояре Никоново слово сполняют… они городом и слободами ведают по Никонову решению!
– Ишь ты, антихрист!
– В Кремле, братие, укрыта святыня, срачица Христова, присланная в дар великому государю Михаилу Федоровичу от шаха перского.
– То ведомо!
– И нынче, братие, болеет народ, а срачица Христова в Успенском соборе сокрыта, и туда люду болящему пути нет!
– Сломать ворота в Кремль!
– То своевольство! Бояр просить, Артемья боярина да Бутурлина.
– Поди-ка, они те отопрут!
– Они те стрельцов нарядят да бердышем в шею!
– А что я не впусте сказываю об исцелении от той срачицы Господней, так вот она, древняя баба, и еще есть, кто про то скажет…
– Говори, старица!
Впереди толпы вышли двое: молодая девка, кривая, и старуха в черном. Девка заговорила, слегка картавя:
– С Углича я, посадского[97] человека Фирсова дочь, Яковлева, девица я, Федорой зовусь, и еще со мной старица Анисья. Не видела я, Федора, одним глазом десять лет и другим глазом видела только тень человеческую, а старица Анисья не видела очами десять же лет и в лонешнем году…
– Ты кратче молви, кратче!
– Обе мы в лонешнем году, на седьмой неделе, после велика дни, обвещались прийти к Москве в соборную церковь Пречистые Богородицы к ризе Господней, и мне, Федоре, от того стало одному глазу легше, а старица…
– Была одноглаза – кривой осталась!
– Высунь, батя, иного, кой скажет кратче!
– Вон он, говори, сыне!
Вышел бойкий русоволосый мужик малого роста, без шапки, заговорил, кланяясь перед собой:
– Я Новгородского уезду, государевы дворцовые Вытегорские волости…
– Кратче! Время поздает.
– Крестьянин Исак Никитин! Был немочен черною болезнью четыре
94
95
96
97