Гулящие люди. Алексей Чапыгин

царица указала: «Взять-де ее на дыбу! На государское-де здоровье лихо готовила». А то позабыла, что Феклушка двадцать лет при ей живет… да еще: «Поганая-де холопка, посмела имать яство с государевой посуды!» И бабку мою Феклушку, мать боярыня, на дыбу подняли, у огня пекли – руки, ноги ей вывернули да опалили, волосье тож, а нынче сидит старуха за приставы и прихаживать к ей не велят… Попроси, матушка боярыня, святейшего, пущай заступит, пропадет сестрица за гриб поганой.

      – Худое дело, Марфа! Из пуста государево дело сделали. Пуще гордость тут царская: «Смела-де поганить посуду». Я попрошу за бабку! Человека ниже себя родом за собаку чтут, и бояре оттуда ж берут меру почета и гордости – холоп, смерд не человек есть, пес и худче того, сами без холопей шагу не умеют ступить… наряжены в бархаты, а хмельны и будто пропадужина вонючи.

      – Вот так, матушка боярыня, так…

      – Бери, бабица Марфа, деньги! Это тебе за привет, брашно и приют.

      – Ой, благодетельница! Пошто мне с тебя деньги? Благо, что другие дают… с них соберу – я уступаю иной раз горницы кое-кому попить, погулять, полюбиться мало.

      – Бери и молчи, как о других молчишь. Да берегись поклепа… поклеплют – и тебя на правеж[91] потянут.

      – Пасусь, матушка, незнамых людей не пуща.

      – Ну, мы еще пройдем наверх в горницу, побудем мало – и в путь.

      – Пройдите, погостите, да задним крыльцом, благослови вас Господь, в путь-дорогу.

      Боярыня с Сенькой ушли наверх.

      Боярин Никита Зюзин заспался в бане, а вышел – хватился боярыни.

      – Зови, холоп!

      – Ушла она, боярин! – ответил дворецкий.

      – Ушла… в каком виде?

      – Черницей обрядилась, ушла одна.

      – А сватья?

      – Дурка-т? Та в терему да в девичьей…

      – Давай яство! Костей собери на поварне, мяса, кое похудче, поем, попью – медведя наведаю… По пути кличь ко мне сватью!

      – Чую, боярин! – Дворецкий ушел.

      Сватьюшка пришла в новом наряде. На ней был шушун. Половина шушуна малинового бархата, на рукавах вошвы желтые, другая половина желтого атласа, а вошвы малиновые, на голове тот же колпак-шлык с бубенчиком. Чедыги на сватье сафьяна алого, на загнутых носках тож навешаны бубенчики. Дворецкий принес любимое кушанье боярина – пряженину с чесноком.

      – Садись, сватья, испей да покушай с боярином.

      – Не хотца, боярин батюшка!

      – Чего так?

      – Не след сидеть дурке за столом боярина.

      – Знаешь порядок, баальница![92]

      – Ой, боярин, да што ты, батюшка! Не колдовка я, спаси Бог…

      – Не баальница, так сводница… не впусте сватьей кличут, потатчица!

      – И такого нету за сватьей…

      – А ну-ка, сказывай, куда пошла боярыня Малка?

      – Помолиться, боярин, нынче все к Богу липнут…

      – Расплодила вас, бахарей, Малка, нищие с наговорами ходят – ужо всех изгоню… к воротам поставлю ученого медведя, и будет он кого грабать, а кого и мять!

      – Ой уж, а чем я тебе неугодна содеялась?

      – Потатчица

91

Правеж – слово употреблено автором в значении «следствие», «расследование», точное его значение – наказание, битье батогами, которому подвергались должники и неисправные плательщики податей.

92

Баальница – колдунья.