Где папа?. Юлия Кузнецова

кашлянуть стесняешься, и пытаешься сделать это с закрытым ртом, и понимаешь, что выглядишь как идиотка.

      – А ты на картонке любишь кататься? – спросил неожиданно Андрюша и, не дождавшись ответа, уточнил: – Где катаешься обычно?

      – Со стороны моста, – соврала я.

      Я не катаюсь на картонках по снежным горкам, но видела пару раз там девчонок на санках.

      – Прикалываешься? Это ж для малышей. Хочешь, я тебе настоящую трассу покажу? Там реальные виражи.

      Произнося это, Андрюша смотрел куда-то в сторону, на проезжающие машины, а пальцы дёргали за язычок молнии на пуховике.

      – Я вообще не очень люблю… – начала я.

      – Там полюбишь! – пообещал Андрюша, ещё яростнее дёргая за язычок молнии. – Давай сегодня в шесть? Ну пожалуйста. Просто я сам это место недавно открыл, и так хотелось с кем-то поделиться, а…

      Он оборвал себя, но я догадалась – он хотел сказать: «А не с кем». И кивнула.

      Как всё кончилось

      Мы тогда здорово накатались. Склон у реки был крутой, с зарослями сухой травы, торчащей из-под снега, и вот на этих кустиках мы здорово подпрыгивали. Я себе всю попу отбила, а Андрюха порвал рукав пуховика, зацепившись за ветку. Но всё равно было круто, потому что когда я съезжала, то Андрей складывал руки рупором и кричал:

      – Внимание, внимание! На старте команда бобслеистов из Южной Африки! Они в первый раз увидели снег и горки и сейчас отобьют себе все африканские конечности!

      Я падала набок уже наверху и съезжала, перекатываясь, вниз, а Андрюха, мигом перевоплощаясь в кого-то другого, называл меня асфальтовым катком, и это опять было смешно, а не обидно, потому что он с серьёзным видом благодарил меня за то, что я так аккуратно горку заасфальтировала.

      Накатавшись, мы залезли на мост, перегнулись через перила и стали смотреть на уток в речке.

      – Как думаешь, почему здесь вода не замерзает? – спросила я.

      – Ладно не замерзает, – хмыкнул Андрей, – посмотри, вон там вообще пар идёт.

      – Думаешь, в речку с заводов всякую дрянь сливают? Вот гады, а?

      – Нет. Я думаю, они дрянь выпивают, а в речку сливают дистиллированную воду.

      Лицо у Андрюши было очень серьёзным, и я даже не сразу поняла, что это шутка. А Андрюша тем временем достал из рюкзака своего зайца и прикрепил его намагниченными лапами к перилам. Получалось, заяц тоже смотрит на уток, а они – на него.

      Подошла бабушка в зелёном пальто, за руку она держала девочку в смешной шапке с кроличьими ушами. Бабуля достала из чёрного ридикюля батон хлеба, отломила кусок и дала девочке. Та принялась крошить батон уткам. Бабуля и нам протянула кусок батона.

      – Спасибо! – обрадовалась я и стала ломать его на маленькие кусочки, а Андрюша взял один и сунул зайцу в лапы. Мордочка у зайца стала горделивая – вот он какой, кусок у уток отхватил.

      – У тебя есть мечта? – вдруг спросил Андрюша, глядя на своего зайца.

      Я чуть не уронила весь кусок в воду от неожиданности. Конечно, у меня была мечта. Я хотела бы стать смотрителем на маяке. Купить кучу книжек